Русалка (СИ)

По окончанию сегодняшнего дня и у неё появится человек, который будет принимать за нее решения, но от этого она в восторг не приходила.

Когда она была полностью готова, то Саша подбежала к девушке, крепко обняла её за талию и восхищенно прошептала:

— Какая ты красивая, Ирина!… И теперь ты счастлива, правда?

Эти простые слова запали Ирине в душу, и она думала о них всю дорогу к церкви. Не спроста девчонки постоянно устраивали маленькие пакости Ракотину, всё пытались отвадить его от дома, ох, не спроста! Наверное, чувствовали за собой некую вину. Кто разберется в маленьких головках детей? Ирина дала себе обещание быть как можно ласковее с девочками.

Около церкви уже толпился народ. Все желали поприветствовать молодую невесту. Ирина тотчас заметила карету Ракотина. Чью, а уж его она знала наизусть!

Из её груди вырвался вздох облегчения. Где-то в глубине души Ирина опасалась, что Петр — теперь она даже мысленно называла его только по имени — решит сыграть с ней злую шутку, отыграться за её пренебрежение к нему, и сознательно приедет с опозданием, заставит её стоять около алтаря и полыхать от унижения и стыда!

Но нет…. Он прибыл в назначенный час. Ирина бросила последний взгляд на отца и медленно опустила обутую в атласную туфельку ножку на подставку кареты.

Она бы немало удивилась, если бы узнала, что подобные мысли терзали и Петра. Он до последнего не верил, что Ирина приедет. Чем черт не шутит, от этой взбалмошной девчонки можно ожидать чего угодно, возьмет и сбежит, посмеется над ним! Петр не боялся публичного унижения, его семья и не такое переживала! Но пренебрежение над собой перед десятками приглашенных гостей, перед Николаем и Верой, не потерпит! В его жизнь вместе с девицей Палагиной твердо вошли смятение и тревога. Куда только делись беззаботные веселые деньки, когда он постоянно радовался жизни, и готов был дарить радость другим! Теперь его приятелями стали сомнения и терзания бессонными ночами. Одним словом, докатился, ничего не скажешь! Не смог приручить сопливую девчонку…. А она тоже хороша! Петр не мог сдержать горестной ухмылке, когда вспоминал прошедшую неделю. Неужели девчонка решила, что сможет одурачить его? Неужели на самом деле полагала, что он не заметит её ужимки, натянутые улыбки в сочетании с абсолютно равнодушными глазами? Да уж лучше, черт возьми, она оставалась такой же неприветливой и отчужденной, как раньше! А маленькая интриганка преследовала ей одной ведомые цели. Петр ненавидел притворство, но всё же облегченно вздохнул, когда послышались приветливые и возбужденно-радостные крики с крыльца….

Прибыла невеста.

К аналою её вел Василий Дмитриевич, гордо выпятив грудь и с трудом сдерживая слезы. Дождался благословенного дня, ведет старшую дочь под венец! Дай-то Бог, чтобы она была счастлива! За счастье своей девочки он будет молиться денно и нощно. Длинный кружевной шлейф за Ириной было доверено нести за Ириной Сашеньки с Зоечкой. Девочки были наряжены в подобные платья, как и у невесты, только их наряд украшали изящно вышитые алые розочки. На невесте, как и подобает, было девственно белое платье.

Когда открыли дверь в притвор, и в проходе появилась Ирина, сердце Петра екнуло от восхищения её невинной красотой и хрупкостью. У Ирины тоже участилось сердцебиение, но от непомерного страха. Нет, не выдержит она, не осилит хулую ношу! Она споткнулась, отец тотчас поддержал её, а гости понимающе заулыбались, — понятное дело, невесте и положено волноваться, вон каков жених стоит у аналоя!

И вот она встает около Петра, её дрожащая рука опускается на твердую руку будущего супруга, а отец Сергий, коротко улыбнувшись брачующимся, начал венчание.

— Благослови, владыко! — густой тягучий голос священника разнесся во все уголки небольшой домашней церквушки.

А вскоре, после молитвы, были произнесены два роковых: «Беру…»

Были поданы кольца. Петр с нежностью и трепетом надел тонкое обручальное кольцо с бриллиантом на длинный изящный пальчик невесты…, нет, уже жены. В тот момент он был готов забыть всё: и её пренебрежение, и лживую игру. В тот момент он готов был поверить, что у них всё сладиться.

Но и в тот момент он увидел, как рука Ирины замерла над подносом….

По церкви пронесся приглушенный гул людских голосов. А Ирина всё никак не могла решиться. Что-то в её душе отчаянно сопротивлялось. Слова клятвы произнесены, кольцо — только формальность, но как трудно взять его….

— Берите же, наконец! — не разжимая губ, прошипел Петр. Жгучая ярость заполыхала в его груди. Наивный дурак! Возомнил, что у них будет всё хорошо, как же!

Тяжелое золотое кольцо легло в маленькую ладошку Ирины, и вскоре она уже надевала его на безымянный палец мужа. Где-то в глубине сознания отметила, что руки у Петра рабочие — не холеные и гладкие, как у праздной молодежи, а с мозолями, местами загрубевшие. Неужели сам возится с землей?