Русалка в академии

Ужасный монстр тем временем, никого не стесняясь, поплыл по воздуху на юг. Туча стелилась вокруг него, накрывая пространство дождем, к сожалению, слабеньким, совсем не ливнем.

— Что вы натворили? — едва слышно прошипел Ярис, подойдя ко мне и наклонившись.

— Я? — сделала невинные глаза. — Ничего. Но, кажется, этот ужасный морской монстр собирается разрушить пресловутую дамбу, перекрывающую отток воды к полям крестьян.

— Рушить чужую собственность на чужой территории — незаконно, тяжело вздохнул Ярис.

— Объясните это монстру, если вам доведется подискутировать, — пожала плечами я.

— Это ничего не решит, — устало произнес он, повторяя мои недавние мысли.

— Я знаю. Здесь нужна провизия и медицинская помощь. Но, возможно, вода успокоит людей, и они смогут дождаться поставок из других городов.

Когда мы доехали обратно в порт, то все шокировано замерли. Море будто кипело — от него поднимался столп белого пара, который затем собирался в тучу, что наползала на берег. Дождь над нами почти уже не шел, чтобы поддерживать его, потребовался бы слишком большой объем воды.

«Я разбил дамбу», — донеслось по эмоциональной связи с Кракеном.

«Хорошо, возвращайся на корабль. Уменьшись и скройся выше тучи, чтобы тебя никто не заметил. Надеюсь, тебе не навредили?»

«Они пытались, но моя шкура слишком крепка сильна для их слабеньких огоньков», — донеслось с нескрываемой гордостью.

«Ты молодец, мой хороший. Ты мне очень сильно помог, спасибо тебе огромное!»

Пришлось отплыть, так и не купив саженцы для оазиса. Мы на всех порах отправились в Дорвиред, чтобы доложить о случившемся Халифу.

К моему удивлению, прежде чем мы высадились на берег, Ярис попросил меня не рассказывать правителю о случившемся.

— В смысле? — растерялась я. — Не рассказывать о бунте?

— Да... в смысле, нет... просто не рассказывайте, что эти люди пытались меня убить, ладно?

Я несколько не поняла, как можно сказать «а», но не сказать «б», но кивнула. Позже Ярис сообщил, что в сторону города отправлены корабли с едой, а также проверяющие, которые должны разобраться в произошедшем.

А потом Халиф сообщил, что количество оазисов нужно срочно удвоить, а лучше — утроить, ведь засуха в этом году ожидалась и в других районах Халифата, только пока что не было таких последствий... или вести о них просто еще не дошли.

Все упиралось только в количество камней. Их у Халифа не было, а работать без них и ломать свою «легенду» о том, что они необходимы, я была не готова. В итоге сторговались на еще семи оазисах к имеющимся.

Ярис целыми днями бегал где-то по делам, побледнел так, что его было не узнать, вокруг глаз залегли глубокие черные тени, а скулы заострились. Он занимался, как рассказывала Хенли, и снабжением некоторых городов, размещением беженцев, которые снимались с мест там, куда вода так и не пришла с паводком, и искали себе место в других землях, и организацией начала работ на новых размеченных местах оазисов. Мой быстроходный корабль использовали для доставки людей и грузов. Я предлагала сделать такой же Халифу, но опять же все упиралось в отсутствие у него Крови Моря. Между быстроходным кораблем и очередным оазисом, куда можно поселить людей, он выбирал все же оазис. Но я понимала, что все население Халифата оазисами не прокормишь, голая береговая линия из песка и камней тянулась, казалось, бесконечно, до самых Огненных гор.

Глава 65

Беженцы рвались к АрдХалиф — главной водной артерии Халифата, но берега ее уже были заняты другими людьми, засажены поспевающими посевами. Голод уже тянул к людям свои холодные руки, поэтому, конечно, некоторые из прибывающих не выдерживали и начинали лазить по чужим садам и огородам. Местные жители не разбирали, кто преступник, а кто просто рядом стоял и злились на всех. Тех, кто хоть как-то был в силах себя обеспечить и закупить провизию на время до первого урожая, было разрешено расселять по новым оазисам, как и тех, кто имел способности к магии. Кто обеспечить себя не мог, продавал себя и близких в рабство, лишь бы выжить, но и то было слишком много желающих, а значит цены на рабов упали, в то время как цены на продовольствие поднялись. И, конечно, в городах тоже начинались брожения, ведь бедные слои населения, которые прежде могли себе позволить питаться вполне сносно, теперь должны были «затянуть пояса».