Русалка в черной перчатке

Сейчас она стояла перед ними, такая же невозмутимая, как обычно. Из странностей можно было отметить лишь неоновый коктейльный стакан с двумя трубочками в ее руках.

– То есть, ты считаешь, что тут опасно? – уточнила Вика.

– Знаю.

– И не предупредила нас?

– Предупредила только что.

– Могла бы и раньше!

– Когда вас предупреждаешь раньше, вы задаете очень много ненужных вопросов. Я надеялась, что вам не придет в голову сюда соваться. Вам бы и не пришло, если бы не сторож. Он везучий. Яркий пример того, что дуракам везет. Так и не понял, что мог бы умереть вместе со своей курицей.

Эрик ушам своим поверить не мог:

– Ты знаешь, что здесь происходит?

– Нет. Но у меня есть догадки. Высока вероятность, что если вы пойдете дальше, то умрете.

– Значит, надо закрыть стройку!

– Не обязательно. Надо было бы закрыть, я бы так и сказала. Но там, где сейчас люди, опасности нет. А сюда никто просто так не ходит.

– Ты можешь толком рассказать, что здесь происходит? – возмутилась Вика.

– Могу показать. Если повезет. А если нет, то и нет. Главное, не мешайте мне. И идите ровно на шаг позади меня, если хотите что-то увидеть. Но в сторону не суйтесь.

Она довольно решительно оттеснила их и оказалась впереди. Эрик уже привык ничему не удивляться в поведении своей дочери – он просто не строил прогнозов. Поэтому и сейчас вполне спокойно наблюдал за тем, как она размешивает содержимое стакана, затем дует в трубочку – и из другого конца появляются крупные мыльные пузыри.

Пузыри чем-то напоминали ему довольных майских жуков: блестящие, медлительные и большие, они свободно плыли по воздуху. Ева выдувала все новые и новые, и вскоре по лесу кружила небольшая стая, радугой отражавшая солнце.

Сложно было сказать, из чего именно Ева делала эти пузыри, но раствор держался хорошо: в воздухе пузыри не лопались вообще. Некоторые разлетались на сотни брызг, напоровшись на травинки, другие же оседали на коре и ветках, принимая форму крошечных куполов.

Ева ступала там, где упали пузыри. Остались мокрые пятна на траве – только тогда она делает шаг. Идти вперед быстро она не собиралась, а оставаться за ее спиной в полном неведении было довольно тяжело. Эрик выносил это спокойно, а вот Вика теряла контроль довольно быстро.

– Может, объяснишь уже, что здесь происходит?

– Нет, – отозвалась Ева. – Когда я что объясняла?

– Это не та привычка, которой стоит гордиться!

– Меня устраивает.

Продолжалось это довольно долго – минут двадцать. Наконец Ева остановилась сама и жестом показала им, что двигаться дальше нежелательно. Вика на секунду обрадовалась, но потом огляделась по сторонам и обнаружила, что ничего подозрительного рядом нет.

– Ты что, развлекаешься так?

– Нет. Просто ты не умеешь видеть.

– Я не слепая!

– Я не говорила, что ты слепая. Глаза у тебя работают. Но ты не умеешь их правильно использовать.

Эрик тоже ничего особенного не замечал, он ждал пояснений молча. И Ева указала трубочкой на ближайшую ветку.

Туда осел один из пузырей, но приземлился он не непосредственно на кору. В мыльном «коконе» оказался небольшой шарик, похожий на стеклянный. Ничего подобного Эрик раньше не видел, да и теперь бы не заметил, если бы не радужный блеск пузыря. До этого шарик был невидим… возможно, рядом с ним и сейчас хватает точно таких же!

– Ждите, – велела Ева.

Сама она достала из кармана пластиковый контейнер с крышкой и подошла к дереву. Лопнула ногтем мыльный пузырь, осторожно взяла шарик и поместила в контейнер.

Лишь когда крышка была плотно закрыта, Эрик рискнул задать вопрос:

– Что это такое?

– Один из способов распространения яда, – пояснила Ева. – Внутри шара скрыта смертельная доза, рассчитанная на одного человека.

Такой ответ лишь порождал дополнительные вопросы. Как она узнала? Что за яд такой? Почему он ничего не слышал? Но первым Эрик озвучил все-таки тот вопрос, что имел наибольшее значение.

– Из-за этого базу покинули, да? Из-за шаров этих?

– Нет, конечно, – усмехнулась Ева. – Базу покинули, потому что здесь завелись злые духи. А яд – вполне нормальное явление.

* * *

Подтверждение того, что Аманда все-таки у них, Сальери получил даже раньше, чем надеялся. Для этого достаточно было немного походить за странной троицей по рынку, благо толпа делала его совершенно незаметным.

Женщина вообще не говорила, а к ней никто и не обращался. С тем же успехом они могли таскать за собой покорного ослика, нагруженного покупками: слов и самостоятельности было бы не больше. Зато мужчины вели себя прямо как две барышни на прогулке: постоянно о чем-то трепались.

Обсуждение каких-то телок и того, что скоро будет новенькая, за которой кто-то уже поехал, Сальери не волновало. А вот когда речь зашла об «иностранке», он мгновенно насторожился.

– Не надо было ее к нам привозить, – приглушив голос на полтона, заметил один из них. – Я ведь сразу говорил: что чужое, то нам непонятно. Что, русских баб мало, зачем надо было еще с этой связываться?

– Баба как баба, только говорит не по-нашему. Вон, Кость ею вроде как доволен. Пусть радуется! Что, тебе так хотелось по кругу пустить?