Русалки. Выбор (СИ)

Многое в этой истории было мне непонятно, и прояснить её сейчас могла, наверное, только та самая мерфитка. В голове ещё звучала её мысленно произнесенная фраза. Она знала, что я в мамином сознании. И знала про Тринадцать и назначенную встречу. Совпадение выглядело странным, но думать об этом сейчас я была не готова. Даже, если кто-то спровоцировал эту ситуацию именно сегодня, в одном я была почти уверена. Именно Темный настоятель, этот самый Роланд Иолетте, стоял за настоятелем с подлодки, а значит и за Охотниками во многих других случаях. Может, лишившись его поддержки, они сразу и не утихнут, но многих преимуществ лишаться. И уж во всяком случае не смогут открыть порталы в подводные города или Вейнир.

Прихватив книгу, я поспешила к себе. Надо было привести себя в порядок.

Освейн появился, когда я уже была почти готова (оставались только туфли). Окинул меня взглядом, довольно кивнул, накинул на меня ещё более мощное успокоительное и только потом сообщил то, что я и так знала:

— Он действительно мёртв. Соболезную. Тело нашли с час назад в каком-то лесу. Храмовики не собирались пока это афишировать, только сейчас уже не выйдет. Думаю, мы добьёмся, чтобы тебе как ближайшей родственнице, отдали тело для погребения. Ну, или прах, если они его кремируют.

Не разревелась я только потому, что была под успокоительным. По этой же причине и спорить начала:

— Маме, она признанный ребенок.

— Не стоит на это напирать, — покачал головой Первый Лорд. — Ты-то под нашей защитой, а она всё ещё принадлежит Храму.

— Мой отец — маг, так что нет, — законы магического мира вообще и Храма в частности я успела подучить. — А вообще, делай, как знаешь. Мне пора к Тринадцати. Откроешь мне портал к Лабиринту?

— Конечно. — Освейн сделал короткий жест и посоветовал: — Не груби этим старым мегерам. Они этого не любят.

Я кивнула и шагнула в открытый переход.

Глава 18

Меня встречали. Но неочевидно, так что, когда портал закрылся и я направилась к Лабиринту, увидеть около дверей девочку лет десяти в очень старомодной, как бы не по атлантийской моде, одежде и с чуть светящимися зелёным глазами, я не ожидала. Видимо, до поры ту скрывало какое-то заклятье, видеть через которое я оказалась неспособна.

— Следуй за мной, — потребовала провожатая и направилась внутрь.

Путь оказался примерно тем же, которым меня вела Маргарита Николаевна, разве что в паре мест девочка свернула в другую сторону, а в одном, требовательно уставившись на меня, указала на висящее слишком высоко для неё крепление с лампой. Вышли мы тем не менее к той же комнате с артефактом. Тут девочка подпрыгнула и со всей силы стукнула по дальней стене. Немаленькой силы, надо сказать. Я перешла на магическое зрение, чтобы убедиться, что поле у малышки насыщенно зелёное. Она была не просто ребенком какой-нибудь мерфитки, а полноценной мерфиткой и мерфиткой достаточно сильной. И, видимо, старой.

— Жди здесь, — приказала она, исчезая в открывшемся проеме. Я успела заметить довольно большой, слабо освещенный зал, прежде чем арку заволокло туманом. И видеть сквозь него я снова не могла. — Тебя позовут.

Долго ждать Тринадцать меня не заставили — не прошло и пары минут, как туман рассеялся и из зала донеслось громогласное:

— Ты можешь войти, просительница.

Едва я переступила порог, как светлячок над моим плечом потух, как бы говоря, что моя магия тут работать не будет. А потом в зале без единого окна вспыхнули немагическим пламенем подвешенные под потолком светильники. Я остановилась и заморгала, пытаясь привыкнуть к их свету.

Зал оказался меньше, чем мне показалось из соседнего помещения, но границы его тонули в тени, создавая иллюзию большего размера, чем на самом деле. А может тут не обошлось без пространственных чар. Пол покрывал белый, с чёрными прожилками мрамор.

Впрочем, оглядывалась я уже по пути к небольшому возвышению, на котором стояли тринадцать кресел. На них определенно кто-то сидел, хотя ни лиц, ни особенностей их телосложения я разглядеть, несмотря на способность видеть сквозь иллюзии, снова не смогла. Единственной не скрытой чарами, превосходящими по силе моё истинное зрение, оставалась серьезная девочка-провожатая, сидящая прямо на возвышении и совершенно несерьёзно болтающая ногами.

— Какая юная, — послышалось откуда-то слева. Я посмотрела туда, но опять никого не увидела. Зато заметила на стене зеленую мозаику с символическим изображениям даров Ритуальницы и Говорящей. Противоположную стену украшали знаки Жертвенницы и Слышащей.

— Как твое имя, просительница? — спросили с другой стороны.

— Меня зовут Светлана Наррейнер-Антарио. — Вообще-то я серьезно сомневалась, что фамилия маски деда может мне принадлежать, но, не обсудив с кем-то, кто знает причины его скрытности, раскрывать эту тайну я не собиралась. Мало ли что у него были за мотивы?