Русалочье озеро

Он обнял меня и легонько подтолкнул к своему дому. Я даже сказать ничего не успела, только мы перешагнули порог дома, Вал быстро освободил меня сначала от верхней одежды, затем с поцелуем втолкнув в комнату, и быстро освободил от остальной одежды тоже, оставив только чулки.

Я только успела шепнуть, — Как же ловко у тебя, получается, раздевать девушек, — опыт большой?

И тут же очутилась под знакомым окном с видом на поляну, и почувствовала Вала сразу везде. Он ничего не говорил и скорее всего даже не слышал мой вопрос. Вал не давал мне даже самой пошевелиться, крутил меня как куклу, целовал, гладил, ласкал, — но мне это нравилось, он был неутомим, я даже в какой — то момент растерялась, но решила плыть по течению и не сопротивляться. Вал вел себя как ребенок, получивший в подарок давно желанную игрушку, и теперь теребил меня, разглядывая и щупая везде, долго не решаясь войти в меня боясь сломать. И когда он все — таки решился, мне было также немного больно, но сладость желания перекрывала все остальные чувства. Только я успела отдышаться, как снова почувствовала губы Вала успевающего целовать меня всю и вот он опускается ниже, и ниже и я кричу не в силах сдержаться от феерического наслаждения.

— Ты не представляешь, как мне было тяжело вырваться на сегодня, но я все время думал о тебе и сходил просто с ума. — А потом так долго тебя ждал, и если бы ты не пришла, я был уже готов бежать к тебе.

— Ты всегда такой безумный и напористый, — не удержалась я.

Вал рассмеялся, — Нет, у меня до тебя не было проблем, а теперь не знаю что делать, ты меня околдовала. — Я вчера с такой скоростью пациентов принимал, только самых тяжелых, чтобы вырваться к тебе, и утром побегу снова, у меня ведь все по расписанию на полгода, и никогда я так не отвлекался. — Ты мое безумие, — шептал он.

Мне тоже было невероятно хорошо, и главное я снова согрелась, мое тело было горячим, а кровь бурлила, и я уже не ощущала себя рыбой мороженной. Когда Вал немного успокоился, я не выдержала и отправилась в душ, отклонив все попытки Валерия пойти со мной.

— Мне нужно остыть, а ты меня только распаляешь.

Я стояла под душем, впервые за несколько последних лет охлаждая свое горячее тело. Завернулась в полотенце, подошла к зеркалу и не узнала себя. Распухшие яркие губы, блестящие глаза и яркий здоровый румянец. Пока я плескалась, Вал собрал еды, все почти тоже, что и в прошлый раз, — холодная закуска, правда свежая.

— Дома продукты собрал, и к тебе, — помню что обещал, но ничего не приготовил, прости, я не успеваю.

— Ерунда, — отозвалась я, — в следующий раз, может, я что ни будь с собой возьму, если еще решим встретиться.

— Вот еще, — фыркнул Вал, — Ты главное сама приди, а то ведь я не выдержу и прибегу, заберу тебя от детей и наживу врагов в лице твоих родных, и даже не говори так — если еще встретимся, — надеюсь, что наши отношения будут долгими.

Он отодвинул блюдо с едой и снова притянул меня к себе. На улице уже было темно, свет мы не включали и немного устав просто разговаривали обнявшись. Кстати Вал снова не прятал свой талисман, и я уже спокойно рассмотрела необычный рисунок, в котором было изображение Ярилы — стилизованное солнце, на которое искусно наложено изображение свастики, — и все сплетено затейливым узором в единое целое. Мы не верили в богов, мы знали, что они есть и у каждого мага свой покровитель, к которому можно обратиться за помощью и получить ее, но старались этого избегать. Ведь за любую услугу нужно платить, и порой больше чем она стоит. В нашем лесу в глухих уголках стояли алтари светлым богам, да и мы с Любавой частенько относили нехитрые дары Макоши, — богине судьбы, жизни, плодородия, покровительницы семьи. Просто дань уважения и все, Любава никогда не настаивала на каком — то особом поклонении и никогда ничего не просила у богини, да и меня приучала справляться самой, не дожидаясь помощи сверху. К тому же моей госпожой была Смерть, и ей мое поклонение было не нужно, только требование, что бы, я не лезла на ее территорию. А вот Валерий служил Яриле, — это было мне непривычно. Энергию талисмана я чувствовала хорошо, а вот магическую энергию от Валерия не ощущала совсем.

— Я не чувствую твоей энергии, как ты лечишь, почему я не ощущаю твоей силы, — снова удивилась я, прижимаясь к его груди. — Питирим сказал, что у тебя очень сильный дар, а я никак не могу ощутить его, а ведь обычно я чувствую магов и их уровень силы.

— Я же потомственный, природный знахарь из истинно мужской семьи, и даже мать свою не знаю. — Она меня родила по заказу и как только кормить перестала, отец забрал меня и воспитывал сам. — Сила в нас большая, но такая незаметная внешне, как земля или вот лес, все, что нас окружает, и к чему мы привыкли, — поэтому ты меня и не можешь чувствовать как мага. — К тому же ты волшебница, твоя энергия огненная, и ты, горишь для моего взгляда как яркий фонарик. — Но главное что нам хорошо, я таких чувств, к женщине не испытывал никогда, и не думал даже, что смогу встретить ту за которую готов и жизнь отдать.