Русалочка должна умереть

– Браво! – искренне восхищенная прошептала я, когда мы получили по печенюшке и проскользнули в комнату за кафедрой, где обычно переодевался Ральф. – Марита в жизни бы не смогла! – добавила я, вспомнив странный комплимент, что тетя отвесила мне в первый день прибытия. – Так срезать может только моя Лизель! И я горжусь, считаясь твоей племянницей.

Она сверкнула и улыбнулась.

– После сегодняшнего, ты мне почти как дочь!..

Ральф и его «овечки».

Мужчины, особенно деловые, любят очертить границы дозволенного. На первом этапе, пока он еще не влюблен, выгодней всего делать вид, что ты ничего не знаешь! Иначе, он с радостью очертит тебе границы и выдаст номерок в очереди.

Ральф был деловым мужчиной. В высшей степени деловым. У Филиппа еще случались какие-то слабости, вроде баб, кокаина и алкоголя. У Ральфа слабостей не было даже в юности.

Его день был расписан по часам, его часы – по минутам. И Ральф, конечно же, хотел немедля выдать мне место в еженедельнике.

– Вторник, четверг, суббота – я тренируюсь. Понедельник, среда и пятница – веду секцию киокушинкай. Воскресенье – месса. Прибавь к этому заседания, собрания, церковь, бизнес…

– А живешь ты когда? – спросила я, с трудом одолев половину списка.

– Движение и есть жизнь!

Я посмотрела внимательнее.

Мы были вместе всего только две недели. Легко измерять неделями, когда ты ходишь на мессы. Но я почему-то вдруг напряглась. Фил тоже что-то подобное говорил мне. Типа, – я очень занятой человек! Но потом, через пару дней, я случайно подслушала его разговор с отцом.

– …ты дурак? – раздраженно переспросил Себастьян. – Что в этом может быть плохого?..

– Я не хочу так часто! – буркнул Филипп.

– Так просто не дрочи по утрам, – посоветовал отец. – И все прекрасно захочешь!

И Филипп промолчал. А меня как кипятком обварило…

– Мне было бы приятно, – продолжал Ральф, – если бы ты хоть чем-нибудь увлекалась, кроме меня. И если можно, не Инстаграмом.

– Что ты имеешь против моей Инсты?

– Ты одеваешься, как Ева до Грехопадения. А я приходской священник и мы в деревне живем.

– Никто не знает моего профиля.

– Я знаю! – ответил он. – И, кроме того, я хотел бы, чтобы ты встречалась с кем-то, кроме нас с тетей.

– Это плохо закончится, – предупредила я.

– Сделай усилие, – сказал он.

Я пожала плечами.

– В четверг ребята собирают еду с фудшерринга, – промямлил он, избегая моего взгляда. – Было бы здорово, если бы и ты помогла.

– Хорошо, – согласилась я. – Если тебе так хочется, чтоб меня еще чуть-чуть поклевали, почему нет.

Ральф пожевал губы.

– Идешь в постель? – спросил он, стараясь скрыть то, что буквально светилось на его лбу.

– Нет, – ответила я. – Моя кроватка уже проветрилась. Пожалуй, буду лучше спать у себя.

На миг мне почудилось облегчение. Потом Ральф кивнул. 

II Ральф.

Разговор Ральфа и Антона в спортзале.

– Еще немного и все решат, что у нас интрижка, – сосредоточенно заметил Ральф, обрабатывая ударами грушу.

Антон бросил сумку и сел на пол.

Он уже в третий раз приходил один, когда был уверен, что Ральф один.

– Почему ты здесь, а не дома?

Ральф жестче и сильнее, чем до этого ударил по груше и отступил. Опустив руки, он медленно поднял глаза. Дома была Она. Оскорбленная в лучших чувствах. Поглощенная лишь собой.

Если кто-нибудь, когда-нибудь арестует его и получит право на просмотр истории браузера, его посадят в самую глухую одиночную камеру. И никогда уже оттуда не выпустят.

Стелла была права…

Ви больна, хотя и не тем, чем она сказала. Не потому ли, в конце концов, от нее отказался Фил? Постоянный стресс, тренировки, недосыпание… Голова забита тысячей самых разных дел. Нет, он не импотент, но ему не нужно так часто.

А она ничего не делает. Лишь прихорашивается, что-то там качает, не впуская его в его же собственный зал и распаляет себя еще больше.

Мало того, что он это понимает. Еще и Ви теперь поняла и не просто отдалилась, отпрянула. Ральф мог лишь гадать, что она выкинет в этот раз. И… чувствовать себя виноватым.

Он и любил ее больше всех на свете, и ненавидел, и очень сильно жалел. Но он не мог заставить себя. Он просто больше не мог.

Стелла и тут права? Он – импотент, просто отрицает?..

– А ты почему не дома? – Ральф посмотрел на Антона и удержав качавшуюся грушу, принялся по ней бить.

– Скрываюсь от Свени.

– Разве она не бросила тебя?

– Я тоже думал, что бросила… Но она решила, что если со мной расстаться, я стану бегать за ней, завоевывать обратно ее доверие и бла-бла-бла, бла-бла-бла!.. Как может такая умная девушка быть настолько тупой?!

Священник расхохотался.

– Я расскажу тебе, как только узнаю.

– Она теперь в Фейсбуке постит всякую феминистическую херь про нарциссов и аьюзеров. Это, типа, я.

Ральф вновь рассмеялся и на ходу разбинтовывая руки, слез с ринга.

Антон подвинулся и, поднявшись, пошел за ним. В зале было прохладно и остро пахло кожей, полиролью и чьей-то забытой в шкафчике формой. Ральф поморщился, проходя мимо и накинув полотенце на шею, утер лицо.