Русалочка из Атлантиды

Сидящая у подъезда пожилая, в малиновом свитере и голубых джинсах женщина с интересом рассматривала приближающихся подростков. Увидев Ли, который шёл последним, она разулыбалась. Внимательный Ли, конечно, тоже узнал пожилую пассажирку, с которой они вчера ехали в одном купе сверхскоростного поезда. Но на всякий случай он сделал вид, что не заметил её и, опустив глаза, быстрым шагом проследовал мимо.

В квартиру Алекса позвонили. Кикс бросился в укрытие. На маленьком блюдечке так и остался лежать нетронутый кусочек сыра. Сердце Алекса тревожно забилось. Он открыл дверь. Русалочка, сын директора музея Питер и незнакомый, похожий на китайца подросток взволнованно глядели на несколько растерявшегося Алекса.

– О, кого я вижу! – радостно заговорил он, глядя прямо в синие глаза Русалочки. Настроение его тут же взлетело выше отметки «сто». – Добро пожаловать, заходите. Не ожидал вас так скоро увидеть вновь. Я ужасно рад.

Гости вошли в прихожую. Ли, внимательно осматривая всё вокруг, снял свой маленький рюкзачок. Питер, немного сутулясь, в замешательстве стоял у входа.

– Вы извините нас, Алекс. Врываться к вам без предупреждения уже стало какой-то нехорошей закономерностью, но так сложились обстоятельства, что мы вынуждены просить у вас убежища, – заговорила Русалочка. Она тревожно смотрела на Алекса. – В этом городе мы больше никого не знаем.

– Что произошло? За вами опять гнались солдаты Блата? – спрашивал Алекс. Он стал серьёзным. Какие-то недобрые предчувствия шевельнулись в его душе.

– Да... Я сейчас всё расскажу. Но вначале... С Питером вы уже знакомы, – Алекс пожал Говарду-младшему руку. – А это Ли – ученик буддийского монаха из монастыря Силгархи, – сказала Русалочка.

Митчелл с интересом разглядывал небольшого роста мальчика с узкими глазами и тёмным ёжиком отрастающих волос. Ли отвечал спокойным взглядом, лицо его было непроницаемым. Они молча пожали друг другу руки. Через некоторое время все четверо сидели в комнате. На маленьком столике лежал мамин любимый малиновый пирог, экзотические фрукты и стояли четыре чашечки кофе со сливками. Алекс напряжённо смотрел на Русалочку.

– И всё-таки, что произошло? – спросил он.

– Сегодня утром в квартиру профессора Мартина Говарда ворвались церебьеры... – начала рассказывать Русалочка.

Глава четырнадцатая Мартин Говард и Блат

Профессор Говард сидел в одной из комнат офиса мистера Блата. Двое церебьеров стояли у двери и угрюмо смотрели перед собой. Несколько часов назад солдаты Блата привезли его к высокому серому небоскрёбу, развязали руки и на удивление вежливо предложили подождать в комнате для гостей. Там работал телевизор, стояли мягкие кресла, а тёплый ворсистый пол зелёного цвета напоминал траву. Ослепительная секретарша принесла кофе, профессионально улыбаясь, она сказала, что мистер Блат извиняется за то, что профессора таким образом доставили сюда.

Мартин Говард думал о Питере и Русалочке. Где они? Удалось ли им спастись? Он с отвращением смотрел на этот бездушный чрезмерный комфорт, где всё было лживо, начиная с тёплого травянистого пола и кончая равнодушной секретаршей.

В комнату вошёл церебьер:

– Мистер Блат просит вас пройти в его кабинет.

Мартин Говард, опустив голову, последовал за церебьером. Они вошли в кабинет. Блат, поглаживая свои зачёсанные назад волосы, улыбался. Его тонкие закручивающиеся усики немного подёргивались.

– Профессор, премного наслышан о ваших заслугах в области археологии, – заговорил Блат. Он нажал на кнопочку пульта, и круглое кресло подъехало к Мартину Говарду. Блат указал на кресло, приглашая профессора садиться. Но профессор, не обращая внимания на кресло, продолжал стоять. Он смотрел в бегающие кошачьи глаза Блата.

– Я не думаю, что вы хотели поговорить со мной об археологии, иначе ваши солдаты не стали бы громить мой кабинет и уничтожать коллекцию керамики Древнего Востока, – сказал Мартин Говард.

– Я, конечно, прошу прощения за то, что мои ребята были так неосторожны... Но я заплачу вам любую сумму, чтобы покрыть расходы, – отвечал Блат. Он старался говорить как можно вежливей, но, не собирающийся играть по его правилам, профессор начинал раздражать.

– О какой сумме вы говорите?! Эта коллекция бесценна, как любые подлинники совершенного искусства древних, – с презрением глядя на Блата, заговорил профессор.

– Не огорчайтесь. Если мы найдём с вами общий язык, вы будете обладателем всех существующих на земле коллекций – этих бесполезных кувшинов и горшков, – отвечал Блат.

– К сожалению, мы не сможем найти с вами общий язык, потому что от рождения говорим на разных языках.

Блат был весьма раздражён. Он смотрел на пожилого профессора, который так уверенно и бесстрашно разговаривал с ним, глядя прямо в глаза, и чувствовал себя обиженным и побеждённым. Это сильно разозлило его.

– Ну ладно, профессор, мне-то известно, кто вы на самом деле, – грубым голосом заговорил Блат. – Отдайте кристалл, и мои солдаты отвезут вас домой.

– У меня нет кристалла, – спокойно проговорил Мартин Говард.

– А где же он? – злобно спросил Блат.