Перед Майей проносились воспоминания ее коротенькой жизни. Удивительно много хранила память – и как жаль было со всем этим расставаться. Русалочке виделись сестры. Она даже слышала голоса русалок, когда они, набившись в детскую, одаривали младшую сестренку золотыми яблоками и пряниками. Пряники были хороши и сами по себе. Но к каждому была прилеплена жженым сахаром бумажная серебряная звезда. И это было еще чудесней.
Майя видела себя подростком с раскрытой книгой в руках. Ах, какие чудесные сказки жили на ее страницах! Нарисованные люди выглядывали из кукольных замков и кланялись Майе, размахивая шляпами.
Юность была еще чудесней.
– Я умру? – спросила Майя холодные звезды. Звезды побледнели.
– Я погибну с рассветом? – спросила Русалочка море.
Волны сильнее качнули судно, и Русалочка ухватилась руками за борт.
– Я – это пена? – спросила Майя еле различимый в темноте берег.
Он и виден-то был лишь потому, что был темнее, чем море. И скалы, и берег, и мокрый песок молчали.
Ночь ничем не могла помочь Майе и закуталась в черный плащ. Тотчас стало совсем темно. Лишь где-то далеко-далеко в разрывах туч виднелась звезда.
Первый солнечный луч – и Майя погибнет. Звезда была маленькая и тусклая, закутанная в полупрозрачную вуаль. Ее свет шел к земле миллионы лет. И наконец путешествие было закончено. Звезда от радости протянула к Майе нежный голубой луч и поцеловала девушку.
– Привет! – шепнула звезда.
– Привет! – помахала рукой Майя. Теперь она не чувствовала себя такой одинокой.
Конечно, Русалочка не могла говорить, но звезды читают мысли. И они поболтали, как две подружки-школьницы, которые после уроков дошли до угла, но никак не могут разойтись в разные стороны.
Звезда была любопытной и выспрашивала все- все-все. Ее вопросы, порой уж совсем наивные, забавляли Майю. Ее новая знакомая напомнила Майе те дни, когда она впервые ступила на песок верхнего мира.
Над морем стояла тишина. Воздух был не по- осеннему теплый. Луна подкатилась к самому краю неба.
– Как я рада тебе, – вздохнула Майя, почувствовав легкий укол – до первого солнечного луча оставалось недолго.
– Да, – угадала звезда, – скоро рассвет, а я не видна при солнечном свете! – и снова лучом поцеловала девушку. – Так до завтра? Встретимся тут же?
Не хотелось огорчать подружку. Но обманывать – это ведь жестоко?
И Майя призналась:
– Прости, но я, наверное, не смогу!
Звезда отвернулась, обидевшись.
– Нет-нет, – заторопилась Русалочка, – ты – славная, а твой свет такой чистый.
И Русалочка рассказала, почему их дружба будет такой короткой.
– Умрешь? – звезда помолчала, представляя, каково это – не быть. Ведь звезды не знают смерти. Когда приходит их срок, они вспыхивают огромной хризантемой – и только.
– Я не согласна! – категорически сказала звезда.
Русалочка улыбнулась ее наивности.
– Я тоже не очень согласна. Но так уж суждено.
– А я сказала – держи мой луч! – и звезда прошила пространство голубой стрелой.
Русалочка потянула звезду за лучик. И волосы, и плечи, и руки девушки осыпало звездной пыльцой.
– Ой, какая ты красивая, Майя!'
Русалочка увидела, что из воды на нее смотрят сестры.
Крабс, брезгливо отряхивая звездную пыль с лапок, прошипел:
– Кто будет чистить мой камзол от этой дряни?
Глава 9b
Майя прислушалась. На судне было тихо. В рубке похрапывал рулевой. Каравелла давно бы наткнулась на рифы, но Нептун оберегал морскую принцессу, и волны послушно несли на себе судно.
Вновь послышались голоса:
– Майя! Русалочка! – звенели серебристые колокольчики.
Русалочка оперлась о борт, вглядываясь в воду. И вдруг она увидела, как из глубины, точно цветы, поднимаются к поверхности ее сестры.
Майя по якорной цепи спустилась к воде. Сестры тормошили, рассматривали, пытались шутить, пряча глаза.
– Сейчас не время, – остановила их старшая из русалок. – Мы были у ведьмы Грубэ! Мы принесли тебе избавление от смерти!
И только тут Майя поняла, как ей хочется жить. Пусть страдать, пусть мучиться от безответной любви. Но дышать, ходить, плакать – и чувствовать, какие слезы соленые. Она с надеждой глядела на говорящую.
Сестра предложила:
– Мы поменяли нашу красоту на волшебный кинжал! – и русалка подняла кинжал, чтобы Майя могла его получше разглядеть.
Русалочка еще не понимала, что от нее потребуется. Но сердце сжала тревога.