Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки

Вместо приветствия Данияр, не рассчитывая усилий, влепил дочери затрещину. Руслана упала на пол, врезавшись в угол тумбы. В голове зазвенело, из свежей ссадины на щеке выступили красные бисеринки крови. Её невинный потерянный взгляд только распалил отца.

— Потаскуха, — зло бросил он и подошёл к столу, чтобы сделать сверток с курительным мхом.

Верный помощник, наблюдавший за сценой, поспешил помочь господину. Он тоже только что вернулся из резиденции принца.

— Папа, за что? — не поднимаясь, спросила Руслана.

Князь усмехнулся, слегка расслабленный сильной затяжкой.

— Я всегда знал, что ты непутёвая. Но был добр к тебе.

— Папа, что случилось?..

— Я знал. Я знал, что ты спуталась с этим ублюдком, — он снова затянулся едким дымом, — но из уважения к твоей матери, ни разу не попрекнул.

Руслана поняла о ком он. Она давно боялась, что правда всплывет наружу.

— Папа, клянусь, — она встала на ноги, — нас ничего не связывает. Я больше не хочу его видеть.

— Хочешь, не хочешь… Этот сукин сын заказал тебя в качестве подарка к следующим переговорам.

— Папа, я не поеду! — вскрикнула она, бросившись к отцу.

— Поедешь как миленькая, — грубо сказал Данияр, скинув её руки, — и будешь послушной, как и подобает настоящей шлюхе.

Глаза Русланы наполнились горькими слезами.

— Пожалуйста, не отдавай меня… Я лучше убегу.

— Даже не смей об этом думать! Надо было больше пороть тебя, может выросло бы что-то достойное.

Но девушка была непреклонна. Она перечила отцу, крича и пытаясь доказать свою правоту. Терпение Данияра лопнуло, и он послал слугу за плетью. Помощник князя решился вмешаться:

— Господин, боюсь, ему может не понравиться, если Вы сильно испортите тело девушки…

Отец отложил идею физически воспитать дочь, но не успокоился.

— Пока ты не уехала, сиди в своей комнате. Не хочу тебя больше видеть.

Данияр ушёл. Сначала он хотел выпустить гнев на каком-нибудь бедолаге, но почувствовал себя до боли опустошëнным и отбросил эту идею. Он великий полководец, знатнейший из знатнейших. Никто и никогда не унижал его так, как этот самозванец. Князь сразу распознал в нём низшее сословие. В дворнягах нет ни капли врождённого понимания, на кого можно лаять, а на кого нет.

40 Одуванчики

Когда столичной делегации дали отворот, и бояре недовольно стали собираться восвояси, к Данияру подошёл главный советник принца, прихрамывающий на одну ногу. Он сказал, что грубые слова царевича, касательно статуса группы, к князю ни в коем разе не относились. Напротив, Богород счёл бы за честь личное знакомство с героем трёх воин и хотел бы незамедлительно с глазу на глаз увидеться с Данияром.

Охрана князя осталась за дверью, а сам он оказался в просторной приëмной принца.

За столом сидел высокий темноволосый парнишка, чуть старше двадцати. Он был похож на портрет своего молодого деда, Беловолода, правившего больше четверти века назад. Единственное отличие заключалось в том, что молодой человек перед ним был гладко выбрит, чего традиции прошлого не позволяли благородным мужам.

Увидев князя, царевич вышел к нему и низко поклонился, опередив Данияра. После формального знакомства, князь спросил:

— Ваше Высочество, есть ли особая причина нашей встречи?

— Не даром Вас представляли, как умнейшего человека, Вы зрите в корень, — сказал Богород, улыбнувшись, — князь, слава о Ваших подвигах и рассудительности давно не даëт мне покоя. Волею богов, я долгое время был отрезан от дворцовой жизни. Скажу прямо, я хотел бы после венчания на царство снова распустить Совет. В Болании я видел к чему может привести раздробленность власти… Но я понимаю, что пока слишком неопытен в политике и без наставников будет сложно справиться.

Данияр не до конца понял, за какие заслуги именно ему выпала подобная честь, но спорить не стал. Он был польщён и потерял бдительность.

— Ваше Высочество, я верный вассал своего царства и всегда готов…

— Я не закончил, — жёстко перебил Алоис.

Он подошёл к столу и взял какие-то бумаги с печатями.

— Ваши военные навыки поистине достойны восхищения. При других обстоятельствах я обязательно назначил бы Вас главным воеводой.

Он передал один из листов князю. Личный указ Яробора о назначении командующего юго-восточным фронтом в борьбе с повстанцами.

Данияр нахмурился.

— Ваше Высочество, что Вы хотите этим сказать? Тогда ваше войско состояло из наёмников и крестьян. Конечно, я разгромил его. Это был приказ действующего царя.

Царевич передал следующий документ.

— Князь, Вы неверно меня поняли. Правитель не может себе позволить быть злопамятным, — он подождал, пока Данияр пробежится глазами по содержанию, — но народ злопамятен. Я дал обещание казнить всех руководителей карательных отрядов. Очень жаль, что Ваше имя — одно из первых в списке.

Растерянность Данияра сменилась враждебностью. Он едва сдержался, чтобы не бросить бумаги в заносчивого выскочку.