Русофобия

В истории России не наблюдалось разделения на метрополию и колонии. В отличие от западных стран, Россия не грабила свои «колониальные» окраины, а вкладывала средства в их развитие. Тот же Байконур как лучший космодром в мире был построен в Казахстане. Люди независимо от их национальной принадлежности воспринимались равными, они представляли собой общую семью, а не сообщества «высших» и «низших» национальных групп. Этносы сближало осознание общих или просто близких религии, языка, государственного устройства, истории и культуры. Многие их представители наравне с русскими двигались по карьерной лестнице и занимали высокие посты в органах власти.

Как народ, так и правящая элита Российской империи и Советского Союза были многонациональными. Прислушаемся к словам И. Л. Солоневича: «Министры-поляки (Чарторыйский), министры-армяне (Лорис-Меликов), министры-немцы (Бунге) в Англии невозможны никак. О министре-индусе в Англии и говорить нечего. В Англии было много свобод, но только для англичан. В России их было меньше, но они были для всех»[122]. Английскому (и не только английскому) «цивилизованному и демократичному» гражданину трудно признать туземца своим начальником, а в СССР героями, генералами, министрами, директорами заводов, академиками и т. д. были далеко не только русские. Досоветская Россия здесь тоже не являлась исключением.

Российской истории чужды западный феодализм, религиозное насилие, зверства инквизиции, папская вертикаль власти, имперские войны. Для России и СССР также неприемлемы геноцид, этнические чистки, насильственная ассимиляция и апартеид, которыми «славится» Запад, где колонизация и гетто для иммигрантов – нормальные явления. Русские делились всем с другими народами, тем самым устраняя препятствия для сближения с ними. Через распространение русского языка и русской культуры усиливались связи нерусских народов с русскими и между собой. Бо́льшая часть населения СССР считала русский язык родным и пользовались им не только для межнационального, но и для внутринационального общения. Использование русского языка сочеталось с сохранением национального, а система господствующих в культуре социальных смыслов не противоречила этнокультурным.

Надо признать, для русских нехарактерна национальная сплоченность, однако им свойственна способность понимать и принимать других. Вот только далеко не все другие отвечали взаимностью на русскую открытость. Русские не относились к другим как к недочеловекам, исходя из цвета их кожи, разреза глаз, религиозной принадлежности, национальной идентичности, социально-политического режима, материального благосостояния (как это делали, допустим, некоторые разновидности протестантизма, ставившие клеймо богоотдаленности на финансово бедных). Этим русские выгодно отличаются от западных народов, через историю которых красной нитью проходит сегрегация. В СССР был применен очень эффективный способ собирания народов в единую мобильную и сильную целостность, это было настоящее достижение. Следует согласиться с М. Б. Пиотровским в том, что рецепт мирного сосуществования различных культур в одной многонациональной стране как сложившаяся российская традиция может быть полезен всему миру[123].

М. Делягин приводит три признака, по одному из которых в американской культуре люди признаются людьми: Люди – это: 1) те, кто живет в условиях, которые американское государство признает демократическими; 2) это те, кто живет в недемократических условиях, но искренне стремится к демократии, однако степень искренности определяется американским государством; 3) те, кто живет в странах, выступающих по отношению к Штатам союзниками. И в этих словах мало иронии и много правды. Русской культурой же любой существующий человек признается человеком[124]. Для американца человеком считается тот, кто живет в стране, поддерживающей Штаты. Да и то он на ступеньку ниже самих американцев. Для русского человеком (то есть равным себе, имеющим права и т. д.) считается абсолютно любой. «Национальное многоцветие всегда лишь обогащало русскую культуру»[125].