Русофобия

Отель «Уолкотт»

7.38

Меня разбудил стук в дверь. Ровный такой стук, вежливый, без раздражительности на то, что долго не открываю. Я решила, что это опять кто-то из агентов. Наверное, бюро приказало тащить меня на очередной допрос. Ничего, подождут. Я медленно сползла с кровати. Несмотря на то, что спала долго – а что ещё делать человеку, запертому в гостиничном номере? – отдохнувшей и бодрой я себя не чувствовала. Наверное, сказывался стресс последних дней. Я добрела до ванной комнаты, накинула на себя халат и пошла открывать.

На пороге стоял Константин Петрович собственной персоной. Он быстро прошмыгнул внутрь и закрыл за собой дверь.

– Чего так долго, Берегова? – В его голосе не было ни ровности, ни вежливости.

– А чего громче не постучали? Я б быстрее проснулась.

– Так американцы в коридоре, неудобно.

– Может, тогда принесёте мне кофе? Автомат на этаже, – я плюхнулась обратно на кровать. Такой разбитой я не была очень давно. Наверное, со времён развода.

– Ты не наглей, Берегова, – Ефимцев строго посмотрел на меня, но за кофе сходил.

По глазам было видно, что мой начальник переживает. Кстати, выглядел он тоже не слишком хорошо, побледнел и как будто постарел за те дни, что мы не виделись. А ведь прошло меньше двух недель с тех пор, как я улетела из России. Плохо Америка влияет на русского человека.

Константин Петрович поставил два бумажных стаканчика на стол и сел рядом.

– Послезавтра мы летим домой, – устало выдохнул он.

– А Катя? – Вопрос вырвался прежде, чем я сообразила, что Ефимцев может и не знать, кто она такая.

– И Катя тоже, – оказывается, он знал больше, чем я, – она уже очнулась. Доктора её понаблюдают ещё сутки и, если не будет осложнений, отпустят.

– Константин Петрович, а можно мне её увидеть?

– А ты, Лиля, под домашним арестом до самого момента депортации. В ФБР очень злы на тебя. Да и у нас тоже, – добавил он со вздохом. – Ты ведь сдала американцам действующего агента.

Сначала мне хотелось возмущаться, кричать, что это неправда, что я никого не сдавала, что это случайность, глупая оговорка. Но я промолчала, потому что смысла в этом не было, ведь всё, что он сказал, правда.

– У меня есть ещё одна просьба, я хочу кое-кого забрать с собой, поможете?

– Вот умеешь ты, Берегова, создавать людям проблемы!

Зоопарк Центрального парка

11.46

Майклу нравилось в зоопарке, это был уже четвёртый их совместный с Полин поход сюда. Правда первые два раза Фэйссоберы приходили в зоопарк Центрального парка втроём. Тогда они с Кэрол ещё были одной семьёй.

Майкл не смог бы сказать, скучает ли он по своей бывшей жене. Ему было хорошо с ней рядом. И всё же, когда Кэрол ушла, его жизнь стала спокойнее и упорядоченнее. То же можно было сказать и о Полин. Майклу нравилось встречаться с ней, гулять, наблюдать, как она растёт и познаёт мир. Но у него, в отличие от Кэрол, не было потребности видеть Полин рядом с собой ежедневно. Даже если Майкл пропускал очередную встречу с дочерью, он не переживал. Ему достаточно было знать, что Полин где-то неподалёку, и с ней всё в порядке.

Именно поэтому он без всяких споров передал опеку Кэрол. Она была прекрасной матерью и хорошо заботилась о ребёнке. Это не значит, что он не любил свою дочь, или что его родительские чувства были слабее, чем у Кэрол. Просто он не испытывал потребности постоянно удерживать рядом с собой того, кого он любил. Жена этого не понимала. Она говорила, что Майкл безэмоционален, называла его роботом или киборгом, он уже точно не помнил. Вообще с течением времени всё плохое ушло из его памяти, остались только светлые моменты. Майкл тепло относился к Кэрол и был рад, что она снова вышла замуж и наконец-то нашла своё счастье с подходящим мужчиной.

– Папочка, – Полин подёргала его за брючину и вырвала из размышлений, – я хочу посмотреть пингвинов.

Она подняла руку и, не глядя, чётким движением вложила свои маленькие пальчики в его подставленную ладонь. Вот что особенно восхищало Майкла в его дочери, так это безапелляционная уверенность Полин, что её всегда подержат, поймают, подставят ладонь. Она никогда не оборачивалась, чтобы проверить готов он поймать её или нет. Она просто прыгала в его подставленные руки, зная наверняка, что папочка её поймает. Его дочь никогда не сомневалась в нём. Иногда у Майкла перехватывало дыхание от этой безграничной веры дочери своему отцу.

В пингвинарии было время кормления. Полин с интересом следила сквозь стекло за этими ловкими птицами, которые легко и изящно двигались под водой и хватали рыбину из-под носа соперника, выполняя при этом немыслимые акробатические пируэты. Над пингвинами кружили чайки и завистливо кричали, ожидая своей очереди.

Майкл смотрел, как радуется Полин, с каким восторгом следит за птицами, прижавшись носом к стеклянной перегородке. А сам думал о женщине, которая его предала.

Отель «Уолкотт»

18.20