Русофобия

В двадцать часов и сорок две минуты Майкл вошёл в квартиру, привычным жестом выключил сигнализацию и бросил ключи в широкую вазу.

Достал из холодильника банку пива и сел на диван. Телевидение радовало постоянством, уже шестой раз подряд убийства русских стали главной темой вечерних новостей на всех каналах. Убедившись в этом, Майкл выключил телевизор и отбросил пульт подальше.

Уже шесть дней он работает над этим делом, три трупа были обнаружены в парках Нью-Йорка. Все мировые телевизионные станции и печатные издания муссируют эту тему, обвиняя Федеральное бюро расследований в инертности и некомпетентности. Средства массовой информации третируют правительство Соединённых штатов, подначивая русских начать свой геноцид и кромсать американцев на своей территории. Ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, а он, Майкл Фейссобер, сотрудник отдела специальных расследований ФБР, топчется на том же месте, что и пять дней назад. Не может пробиться сквозь бюрократическую махину русских чиновников. А американские тайком злорадствуют, радуясь проблемам политического противника. И никому из них нет дела до людей, замученных жестоким садистом.

Ещё и эта наблюдательница. Беспокойся теперь за неё. Впрочем, беспокоился Майкл не столько за её здоровье. Ведь мисс (или миссис?) Берегова может через своё руководство получить доступ к российским базам данных. И тогда появится возможность установить личность жертв. И наконец-то сдвинуться с мёртвой точки.

Майкл допил пиво за здоровье русской феи и выключил свет.

8 августа

Москва, Смоленская – Сенная площадь

9.30

За те два часа, что прошли после разговора с Береговой, Константин Петрович успел сделать с десяток звонков. Он уже составил план действий и знал, какие шаги должны быть предприняты в первую очередь. Да, это было именно то, что надо, чтобы дать делу продвинуться вперёд. Он знал, что Лилия не подведёт, поэтому и рекомендовал её кандидатуру, несмотря на отсутствие специальной подготовки и довольно посредственные физические показатели. Впрочем, сейчас ей нужно не физическое здоровье, а сила духа и интеллект. А этого девушке было не занимать.

На десять часов было назначено экстренное совещание. Собрание проходило за закрытыми дверями сто третьего кабинета в том же составе, что и два дня назад.

В кресле Григория Сергеевича Иванова также сидел генерал-полковник Добровольский, по правую руку от него – генерал-лейтенант Певцов и Кристина Бородина, слева – Иванов и Ефимцев.

Константин Петрович дождался сигнала генерала и начал читать тезисы доклада и выводы, которые он предварительно набросал в свой рабочий блокнот.

– Это хорошо, что Лилия Александровна так быстро начала реагировать. Передайте ей моё одобрение, – похвалил Добровольцев и тут же добавил, – а в нью-йоркском консульстве, Григорий Сергеевич, запланируйте проверку, сразу после выхода из кризисной ситуации.

Иванов сделал пометку в своём блокноте.

– ФБР получит доступ к российской базе данных через Лилию Берегову. Это мы устроим, да, Александр Палыч? – Обратился он к Певцову.

Тот откашлялся и кивнул:

– Доступ она получит ограниченный, и только она. А для фэбээровцев уж пусть фильтрует, прежде чем передавать информацию.

– Кристина Михайловна? – Генерал повернулся к Бородиной.

– Наши сотрудники свяжутся с Береговой через несколько часов. Мы можем использовать нашу штаб-квартиру в Нью-Йорке.

– Не стоит светить американцам наши квартиры, – засомневался Певцов.

Добровольцев поднялся.

– Светить ничего не будем, встретятся где-нибудь на улице. Следующее собрание завтра. Константин Петрович, на вас связь с Береговой, требуйте у неё подробности. Детали многое могут прояснить. – Он остановился уже у двери и заглянул каждому в глаза. – Думаю, не нужно напоминать о неразглашении информации?

Генерал-полковник и генерал-лейтенант ушли, вслед за ними советник Бородина. Константин Петрович и Григорий Сергеевич остались наедине.

– Ну, что думаешь, Костя? – Иванов достал стеклянную пепельницу и сигареты из ящика стола, сел, наконец, в своё кресло и с видимым удовольствием закурил, затем толкнул пачку Ефимцеву.

Ефимцев тоже прикурил, сделал несколько затяжек и только после этого ответил:

– Думаю, Гриша, полетят головы, надеюсь, что не наши.

Нью-Йорк, отель «Уолкотт»

8 августа

8.30

Я просыпалась долго, всё не могла выбраться из вязкого состояния между сном и бодрствованием. Затем пыталась понять, где нахожусь и сколько сейчас времени. Эти часовые пояса совсем сбили мои внутренние часы, к тому же жалюзи опущены. Пришлось вставать и искать телефон. Чёрт! Американец обещал заехать в девять. А я проспала.

В одну минуту десятого выскочила на улицу. Майкл уже ждал в припаркованной у отеля машине. Вместо того, чтобы просто поздороваться, я начала путано извиняться за опоздание, объясняя, что позвонил Константин Петрович, велел передать данные жертв нашему человеку, который сам меня найдёт.

В этот момент в окошко с моей стороны постучали.