Русология (СИ)

Я смотрел на дверь, восклицая: - Эврика! Мы убьём первородный грех! Лгут: грехи! избавляйтесь! Но про первейший грех - знаний зла с добром - скрыли. То есть свинью мыть прямо в навозе? Стало быть, найден путь! Плоть жива - слово сдохло... Что в слове 'нет' - у нас 'да' с сих пор! Родион был от правды! А вот всё умное, как Эйнштейн или Гейне, - это всё лживо... - Я потирал виски. - Выход!.. Идиотия, или невежество. Слову надобно, чтобы ведали? Кто не ведает, тот вне слов? Чудно! Мы нервный жгут ножом! Шум, трепёж, веры, смыслы разом в клоаку... Вот оно! Ты всегда знал? Я, Марка, понял и благодарен, что ты хотел меня сдать в психушку, этим спасая! Там бы избавили от кошмара мыслить и ведать, там бы я в рай попал. Ты был прав! Но нам нужно прежде - Закваскина... Мы - его, чтоб и плоть цела, и без мыслей. Умыслы - у идейных, мы ж безыдейны... Значит, ты знал секрет?

Он кивал, и свет бликал на лбу его; 'Кэмел' выпал из пальцев.

- Марка, открыт секрет! Да! Санация человечества! Всех по нервным жгутам! Вжик! Нейрохирурги, Марка, укажут, где душа, чтоб её... А с Закваскина и начнём! - я вскрикнул.

Но оказалось, что Заговеевы здесь; приехали. Наш хозяин, присев к столу, вынул водку, пробку скрутил, разлил, снял солдатскую шапку. - Малый расскажет. То есть Мишатка...

Выше отца, порывистый, тот сказал, что их 'Сплотка' был сепараторный и товар экспортировал, контролируя четверть рынка. Но сдох в реформах; люди в бессрочных так называемых отпусках. Вдруг - немцы с младшим Закваскиным. 'Фарб', завод их, и эта 'Сплотка' суть монополии. Немцы раньше бывали, но не контачилось; криминал мешал. Нынче выйдет, так как Закваскин - он при Барыгисе, председателе ПДП; плюс местный, авторитетный.

- Этот Закваскин, - встрял Заговеев, - нас обогнал на чжипе, а мы на мерине... Пёс, весь ток забрал; чуть горит свет! - Он двинул водку. - Пьёмте! Хочет купить мой двор. И Магнатик мне: двор продай. Думал, блажь; и чего вдруг? А тот Магнатик лез, чтобы сунулись - он тут главный, перепродаст втройне. Будут также к тебе: продай. Чтобы строить для немцев. Немцы на 'Сплотке' будут работать, жить будут в Квасовке. Гужевался с мамзель вчера или с фрау, я её в розвальнях свёз в Щепотьево, к Серафимке Чудн'oму, - есть такой столпник, там на столбе стоит. А у их таких нет в Германии, вот и ахала мне зер гуты...

Я слушал веря, что отвоюю дом и усадьбу. Я не продам её не затем, что здесь исстари Квашнины (с недавних пор не затем, когда я как Квашнин на вид, а сам истина и природа стремит ко мне как к спасению), но затем, что здесь сталось укрывище, место жизни, плацдарм её, чтобы истина здесь спокойненько, как червь в куколку, после в бабочку, крепла. А всех противников - по жгутам. Да, по нервным жгутам их! Схлопнем историю, что читали, но вдруг листать стали вспять, к источнику, дабы весь фолиант смахнуть!

Эксгумация ждёт жену Заговеева, для меня - архетипа без мимики, цвета глаз, жестов рук и т. д. от мутации словом. Остов с глазницами, прерывая рефлексии, обратит меня в глубь, в ничто, где суть ВСЁ. Там, у гроба, я надорву пять у-словных чувств, человеческих, для сверхчувственно-райского. Мы приложимся, я и Марка, к ней распоследним - так! - целованием! Кто она здесь была? З. Марья? Нам без нужды покров! Они нам богородицу - а мы их архетипом!.. Я тронул Марку, кой наблюдал экран и не двигался.

- Пёс Закваскин, - твердил старик, - мне съезжай... Но выйдет им! Марью выручу с-под Закваскина-деда и... Я к чему, а, Михайлович? Выпили, дак пора нам? - Он вытер губы.

Мы ждали Марку.

- Я пью коньяк, - он встал. - Я сейчас там... возьму коньяк... - И он вышел.

Мы же, под квохтанье, под уютную толкотню в хлеву отыскавши лопаты, плюхнулись в розвальни. Норд тянул; со столба вис фонарь. Много ярче прожекторил свет Закваскиных. Мерин дёрнул.

- Нишкни тут! - произнёс Заговеев, вынув цигарку. - Нет его?

Двести метров до 'ауди', если Марка к машине за коньяком пошёл.

- Что ли, он?

У плетня три фигуры.

- Дядь Гриш! Михалыча!

- Вот я.

В троице тип с 'когтями'.

- Лектромонтёр... Горит? Надо, значит, в честь Пасхи...

Я дал им деньги.

- Мы, - объявил Толян, - сделали. А не сделали б - вы б без света, ёп... А мы сделали - вы культурно, ёп... Мы в ларёк... - пошагал он прочь. Брат его постоял чуть-чуть и шатнулся лохматой башкою следом.

- Профессинально! - гаркал электрик. - Ты мне заказ дай... Профессинально! - вскрикивал он вдали потом.

Заговеев курил. - Нет друга-то.