Руссиш/Дойч. Семейная история

Макс и Даниэла постарались кардинально изменить репутацию посольства как «одного из многих». Со Спасохаусом, резиденцией американского посла, перед которой благоговела новая российская знать, конкурировать было априори бесполезно. Но Макс, в жилах которого текла на четверть русская кровь, замахнулся на олимпийские достижения. И вскоре о главном дипломатическом представителе Германии и его супруге заговорила не только вся Москва, но и по меньшей мере пара десятков российских регионов.

Служебное здание посольства на Мосфильмовской и представительские помещения его руководителя на Поварской стали площадкой для едва ли не каждодневного проведения германо-российских встреч. В особенности историческое здание резиденции посла недалеко от Кремля, рядом со знаменитым Арбатом, на улице, в годы советской власти носившей имя одного из наиболее рьяных организаторов гонений на православие Воровского и в числе первых возвратившей себе прежнее название, снискало себе популярность в качестве центра общения немцев и русских разных профессий, возрастов и убеждений. Новый посол смело шёл в народ, как это, собственно, ему и предписывала Венская конвенция о дипломатических сношениях.

Протокольные мероприятия посольства Германии стали немыслимы без участия крупных политических фи-

гур различной партийной окраски и видных персон культурной и общественной жизни России. Негласный кружок соискателей дружбы и взаимопонимания между народами двух стран охватывал театры, музеи, галереи, концертные залы, спортивные общества, вузы, школы, библиотеки, научные заведения, средства массовой информации, общественные и религиозные организации.

Не только в МИДе, но и почти во всех других федеральных министерствах и ведомствах о германском после и его подчинённых, среди которых было много представительниц прекрасного пола, сложилось твёрдое мнение как о людях образованных и деликатных, почти идеальных носителях профессии дипломата.

С помощью одной удивительно динамичной и приятной во всех отношениях женщины по имени Андреа, гражданки Германии, влюблённой в Россию, начали предприниматься попытки – впервые за всю историю плодотворных торгово-экономических отношений – создать рамочное объединение германских фирм и предпринимателей. В конце концов в Союз германской экономики в России удалось вдохнуть жизнь, и он с первых месяцев функционирования стал приобретать добрую репутацию.

Макс, воодушевлённый практикой германо-французского партнёрства, разъезжал по стране с целью наладить широкие связи по линии гражданского общества. Официальные власти регионального и местного уровня крайне медленно окрылялись идеями установления взаимодействия, усматривали в межчеловеческих контактах нечто подрывное, по привычке обращались за указаниями в Москву. Но в МИДе поддерживали намерение посла раздвинуть рамки сотрудничества.

Имидж одной из самых активных участниц неформального сообщества супруг иностранных послов в России приобрела Даниэла. Она не только исполняла функции главного организатора многосторонних благотворительных акций в помощь малоимущим слоям населения Москвы и регионов, но и с согласия мужа некоторые из

базаров милосердия проводила прямо на территории посольства.

По её просьбе Макс только успевал подписывать письма на германскую родину обращённые к премьер-министрам земель, бургомистрам и президентам общественных фондов, с просьбой рассмотреть возможность поставок в Россию гуманитарной помощи – продовольствия, лекарств, медицинского оборудования и транспортных средств специального назначения.

В том, что широким слоям населения не только в российской провинции, но даже в самой столице требуется всесторонняя помощь, Василиса убеждалась каждый день. Привыкать к новой капиталистической Москве, ошалелой, нечёсаной, зловонной, принявшей вульгарнобалаганный вид, было неимоверно больно и тяжело. На финише эпохи застоя москвичей крайне раздражало обилие людей в военной форме, преимущественно полковников. Такую мощную демонстрацию милитаризированного общества мирного времени нигде в Европе обнаружить было нельзя.

Но Москва середины 90-х производила куда более отталкивающее впечатление. Скучное однообразие каракулевых папах и трёхзвёздных погонов на ладно пошитых мундирах из добротного сукна уступило место удручающей пестроте красок цыганского табора. Россия превратилась в круглосуточную ярмарку-барахолку по торговле всем и каждым, благоухающую ароматом всеобщей порчи и разложения.

– Макс, дорогой Макс, скажи мне на милость, почему твоя Германия и Запад в целом столь молча, вызывающе безразлично, взирают на невзгоды демократической России, – задавала Василиса провокационный вопрос двоюродному брату. – Ведь не слепые же вы все там в боннах и вашингтонах, видите прекрасно, что с коммунизмом покончено. Россия твёрдо встала на путь демократического развития. Противостояние Восток – Запад завершилось. Наступил конец истории вражды. Канцлер твой с моим президентом в бане вместе моются, спинку друг другу