Русская апатия. Имеет ли Россия будущее

В 1654 году Переяславская казацкая рада, присягнувшая на верность царю Алексею Михайловичу, объединила не столько две части разделенного русского народа, сколько две восточнославянские нации. Впрочем, не следует забывать, что сама казацкая Рада рассматривала события в Переяславле не как исторический выбор украинского народа, на чем настаивала советская историческая наука, а как тактический ход. Вот почему всего через четыре года, в 1658 году, та же казацкая Рада во главе с новым гетманом И. Выговским предала русского царя, заключив мирный договор с Польшей, по которому Украина должна была получить автономный статус внутри Речи Посполитой.

Совсем не случайно украинское казачество качнулось спустя четыре года после Переяславской рады в сторону поляков. Истина, которую не признают до сих пор многие в России, в том, что для украинского казачества того времени ненавистные ляхи были в культурном и политическом отношении ближе, чем московиты. Понятно, что Д. Дорошенко как украинский националист в споре с русским патриотом Н. Трубецким делал акцент на том, что преимущество украинского заключалось в его отличии от великорусского. Но и сам Н. Трубецкой говорит о том же – о цивилизационном, культурном превосходстве Украины над Московией в XVII и XVIII веках. Украина превосходила Россию того времени прежде всего по уровню образования народных масс.

Действительно, Петру I приходилось силой заставлять юных московитов ехать в иноземные страны для обучения, а на Украине не только дети старшин, но и простых мещан и казаков давно уже совершенно добровольно устремились в чужие края для изучения науки. Геттинген, Бреславль, Кенигсберг, Галле, Лейпциг, Берлин, Киль, Страсбург, Париж, Лондон, Рим – вот где можно было встретить с конца XVII века украинскую молодежь в качестве студентов тамошних университетов, колледжей, академий и школ. До введения в 1770 году Екатериной II на Левобережной Украине крепостного права все эти цивилизационные преимущества сохранялись даже на территории гетманщины. На территории позднейших Черниговской, Полтавской, Харьковской губерний в 1748 году было зарегистрировано в местах расквартирования семи полков 866 народных школ (1 школа на 2500 душ). В это же время в самой Запорожской сечи имелась школа на 150 мальчиков.

Отсюда, от более высокого уровня народного образования, и поразительное различие в области правовых понятий и судебной практики. Жестокость пыток, характерная для Московии, а потом для России Петра I, холопское уничижение и равенство всех перед царем в бесправии, суровость, зависимость московских судов, крепостная зависимость вызывали отвращение на Украине того времени. Там часто народный гласный суд избегал налагать полагающиеся по литовскому статусу тяжелые наказания и ограничивался штрафом и церковным покаянием. В инструкции гетмана Д. Дорошенко послам для переговоров с поляками в 1670 году говорится об основании гимназии для украинской молодежи и также свободе печати.

Когда украинские казаки в 1654 году присягнули на верность царю Алексею Михайловичу, они пытались в соответствии с традициями казацких «умов», договоров получить равноценную присягу, равноценные обязательства от московского правительства, на что московский посол В. Бутурлин ответил категорическим отказом. Но именно потому, что переяславская присяга была односторонней, а вовсе не равным договором между царем и Радой, украинское казачество спустя четыре года начало искать согласия с поляками. Показательно, что в Гадечском трактате с Польшей 1658 года уже прописаны обязательства польской стороны перед украинским казачеством. Речь идет о неслыханном в Московской Руси: об открытии на Украине двух университетов, о введении свободы преподавания, свободы исследования, свободы печати, даже в области церковных дел.

Н. Трубецкой тем не менее признавал ту правду, что украинцы видят свою жизнь несколько другими глазами, чем великороссы. Так уж получилось, пишет он, что русские, ведя на протяжении веков борьбу с татаро-монголами за независимость и сохранение своего византийского первородства, сформировались прежде всего как государственническая нация. В украинской же национальной идентификации изначально нет того государственничества, которое характерно для русских. «Для украинцев, – утверждает историк, – государственность большого стиля была чем-то чужим и внешним, ибо она ассоциировалась для них с государством польским, от которого им приходилось обороняться. Развиваясь в постоянном отмежевании от давления государств, они, естественно, были склонны к известному государственному минимализму, граничащему с анархией»[7].

Действительно, теоретиками анархизма были русские – М. Бакунин, П. Кропоткин. Но создал на основе анархизма регулярную армию только украинец Махно, рекрутируя в нее именно украинских крестьян.