Русская апатия. Имеет ли Россия будущее

Концепция революции и советской истории, предложенная Патриархом в этом выступлении, в корне противоречит всему, что было написано на эту тему выдающимися русскими мыслителями начала ХХ века. Во имя сохранения правдоподобности этой триады – «вера», «державность», «справедливость» – как основных русских ценностей, патриарх откровенно искажает причины и смысл «революции». Даже большевики признавали, что главным мотивом участия крестьян в революции были жажда расширения своего земельного надела, желание спасти свою жизнь от войны и, что не менее важно, как говорил Николай Бухарин, «жажда расправы». Если быть точным в оценке «революции», на что обращали внимание все русские мыслители, начиная с Бердяева и кончая Иваном Ильиным, то единственным ее духовным мотивом было стремление решить проблему человеческого «достоинства». И эти проблемы уже решила Февральская буржуазная революция. А ленинская революция, а потом Сталин, лишили права не только на достоинство, но и на жизнь многие миллионы людей, и не только представителей «бывших классов». Нельзя не учитывать, что не только русские мыслители, враги большевизма, при оценке «революции» ставили на первое место проблему крови, несоразмерной цены достижений советской власти, но и руководители нынешней России. На самом деле, говорил Путин у Поклонного креста на Бутовском полигоне 30 сентября 2007 года, ничего светлого в коммунистических идеалах не было, они были «пустыми», ибо они отрицали основные ценности, «ценность человеческой жизни, ценности прав и свобод человека». И самое важное, во имя этих «пустых на поверку идей… сотни тысяч, миллионы людей погибли».

Нигде так не очевиден, на мой взгляд, разрыв Патриарха с христианским «не убий», как в его трактовке революции. Честно говоря, мне как православному, который высоко ценит все человеческие достоинства нынешнего патриарха Кирилла, как человеку, который много и с удовольствием общался с ним, когда он был митрополитом, трудно понять, почему он преднамеренно отодвигает в сторону моральную оценку российской истории и особенно революции и советского периода. Разве русский человек не может гордиться тем, что мы сами, по собственной воле преодолели все моральные уродства советской системы, что у нас хватило духа самим назвать зло злом?

Я не пойму, чем продиктованы эти очевидные перемены в настроениях патриарха Кирилла. Свои обращения к людям, слушателям еще несколько лет назад он строил на совсем другой системе ценностей. Только один пример, а их можно привести много. В своем выступлении перед студентами РГГУ в июле 2006 года, как я уже сказал, митрополит критиковал учение об особой русской цивилизации с позиции российских западников. С его точки зрения, как он считал тогда, ничто так не препятствует развитию модернизации России, как идеология особого русского пути, особой русской цивилизации.

Как он тогда говорил в актовом зале РГГУ, «упрямым консерваторам» необходимо увидеть очевидное, отказаться от идеи особого русского пути, им необходимо увидеть, что по определению нет «совершенно особого», «русского» пути экономической модернизации России. Он говорил, что новым славянофилам необходимо согласиться с тем, что мы не можем «реставрировать, будь то советское прошлое или прошлое Российской империи», с тем, что на сегодняшний день «Россия не является лидером в модернизации». Речь идет о том, что к «модернизации» необходимо относиться не идеологически, а «чисто прагматически. Если на Западе банковская система работает хорошо, так почему же нам избегать тех же самых принципов работы банковской системы?». В данной речи, как мы видим, звучал призыв учиться у Запада тому, как надо проводить модернизацию, добиваться успехов в экономике.

Но сравните приведенный выше отрывок из речи митрополита Кирилла в актовом зале РГГУ в июле 2006 года с текстом выступления уже патриарха Кирилла на XVII Всемирном русском народном соборе 2013 года, и вы услышите снова идейные интонации Константина Леонтьева, и прежде всего его идейное антизападничество. Здесь уже, напротив, патриарх Кирилл выступает как последовательный антизападник, последователь учения об особой русской цивилизации, и видит уже в западной психологии рынка, во всем, что стояло и стоит за модернизацией Запада, за принципом «рыночной конкуренции», свидетельство ее морального, духовного уродства.