Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

Все наши поезда стояли на своих путях, но так, что фронтом были обращены к полю, а между полем и железнодорожным полотном проходила дорога. Стояли – штаб бронегруппы, бронепоезд «Дмитрий Донской» и «Жел. бат-2». Все команды были выстроены на полотне перед своими поездами: должна была быть красивая картина мощи! И вдруг команда: «Смирно! Равнение на-пра-во!» Да, это он – это генерал Врангель! Генерал Туркул, генерал Писарев и целый штаб за ним, он выше всех!

– Здорово, орлы! – развернулся он в нашу сторону.

– Здравия желаем, ваш-дитство! – во всю глотку ответили мы, и потом все слилось в восторженном «Ура!».

Генерал Врангель проследовал к дроздовцам. Команда – и полк замер в безукоризненном равнении. Генерал обошел фронт не торопясь; что он сказал новоиспеченному полку, мы не слыхали, но ответ полка был дружный: «Рады стараться, ваш-дитство!» – и затем полк шел церемониальным маршем – прекрасно! Мы – как публика! – стояли и любовались. Хорошо, что нас не послали маршировать – без подготовки.

Ночью наша первая смена вышла на позицию. В наше отсутствие Борис Малеев владел нашей башней, а сейчас нам рассказывал новости. Было достаточно спокойно, и рабочая команда почти без затруднений сработала переход через речку Конская. Журчал ручеек сейчас, и его «взяли» в три трубы большого диаметра. Однажды какая-то советская разведка обстреляла, но это был пустяк в сравнении с техническими затруднениями: пришлось дважды приготовлять полотно. Сначала сделали слишком крутой съезд и выезд – когда пустили пробный поезд, то он на выезде от рывка паровоза, когда надо вытащить поезд на нормальное полотно, – порвался, не выдержали фаркопы. Тут помог наш машинист Митя и нашим паровозом – он короткий! – повытаскивал оторвавшиеся вагоны назад; и затем вернул и ту часть поезда, что выскочила «вперед». Пришлось переделать все полотно на подъем в 30 градусов, тем оно и удлинилось. Работали и днем, и ночью. К нашему приходу все было готово: так что мы с первого раза благополучно выскочили «наверх», а мост оставался справа. Но такую «операцию» можно было проделать с товарными вагонами, прошел наш поезд, но с бронеплощадками бронепоездов нельзя было рисковать. Они были слишком тяжелы.

Раздел 7

А. Тришин 346 Врангель в Крыму 347

Впереди, навстречу автомобилям, медленно движется столб пыли. Идет партия пленных с котомками за плечами, с узелками в руках, в рубашках, пропитанных грязью. С удивлением они рассматривают Главнокомандующего Русской Армией. Генерал Врангель приказал остановить автомобиль и, подойдя к пленным, с незабываемой лаской, с особенным ударением спросил:

– За что вы воюете?! За что?!

И стало тихо. Угрюмо молчали запыленные люди. Опустили головы и не знали, что ответить.

– Не робейте, подходите ближе… Скажите мне вы, русские люди, за что вы воюете? – снова повторил вопрос генерал Врангель.

Опять жуткое безответное молчание.

– Вас гонят сражаться коммунисты, а ты коммунист? – обращается Главнокомандующий к молодому парню.

– Нет, – опустив голову, роняет пленный.

– Ты – крестьянин?

– Да…

– Так знайте, что мы идем за веру православную и за то, чтобы каждый крестьянин мог спокойно работать на своей земле, чтобы безбедно жил и работал каждый рабочий и чтобы каждый русский человек жил спокойно и счастливо.

Поднялись опущенные головы, блеснул огонек в глазах. Ожила группа пленных.

– Ты, коммунист, какой губернии?

– Я-то? Я – Курской!

– А где обмундирование получал? – задает вопрос генерал Кутепов.

– В Новороссийске.

– Не обижали у нас? – опять спрашивает генерал Врангель.

– Нет…

– Я знаю русский народ, и злобы у меня нет на вас… Идите отдохните, и пойдем вместе с нами освобождать русскую землю и бить коммунистов… Пойдем?!

– Пойдем! – решительно отвечает вся партия.

– Браво, браво! – закричал было и захлопал в ладоши один из пленных, а потом, сообразив, что он не на митинге, смутился и еще громче закричал: «Ура!»

– Идите с Богом. Вот они, коммунисты, вот… – странно волнуясь, говорит Главнокомандующий и долго, долго смотрит вслед уходящей партии запыленных людей. А солнце пылало на безоблачном небе, и где-то высоко в нем пел жаворонок.