Русская Атлантида

«Усмотрел я из донесения… наглый поступок, учиненный в полном собрании вице-президентом оной (Академии художеств, то есть) действительным стат; ским советником Лабзиным. Подобная дерзость терпима быть не может. Я повелел указом сего числа, правительствующему Сенату данным, отставить его вовсе от службы, а С.-Петербургскому военному генерал-губернатору выслать его из столицы в деревни, с запрещением выезда из оных без особенного моего на то повеления. Равным образом с крайним удивлением заметил из самого отзыва президента Оленина шуточное возражение, им сделанное Лабзину в опровержение его дерзости, тогда как следовало властью, ему присвоенною, укротить неприличное поведение Лабзи;на; вследствие чего повелеваю вам, призвав г. президента Академии художеств, сделать ему строжайший выговор как за такой ответ, так и за то, что не умел в сем случае исполнить должного, оставя столь дерзкий поступок без донесения начальству», — писал Его Величество генерал-губернатору Петербурга А.Н.Голицыну.

Натурально — Лабзина, лишив чинов и званий, выслали: гнить в деревеньке с неграмотными крепостными. На чём, разумеется, его карьера была окончена.

* * *

Что, собственно, тут интересного?

Во-первых, это очень типично.

Не скажу, что много на Руси Святой подобных отщепенцев (вроде Лабзина этого самого, то есть), но, когда находятся, всегда — уже на протяжении нескольких столетий — с ними происходит ровно то же, что и с ним.

Сошлюсь хотя бы на разворачивающуюся на наших глазах травлю талантливого сатирика Виктора Шендеровича.

Очень интересно письмо Александра Первого к Голицыну: только в него нужно хорошенько вчитаться. Если это сделать, становится очевидно, что поступок пожилого человека, статского советника (высший гражданский чин империи) и вице-президента Академии рассматривается как поведение ребёнка в детском саду. Оно охарактеризовано как «дерзость» и «наглость».

Мальчишка не слушается, дерзит! Естественно, строгий заведующий детским садом возмущён!

Оленина император представляет в виде Воспитателя, который должным образом не «укротил неприличное поведение» нахального малыша. За что данный мягкотелый воспитатель заслуживает «строжайшего выговора».

Повторяю, это очень типично.

Я сам — педагог по профессии — сталкивался в ходе своей профессиональной карьеры с подобным десятки раз, так как я того же типа человек, что и А.Ф.Лабзин.

* * *

Между тем, важнейшей составляющей любого социума являются т. н. критерии вертикальной мобильности. «Вертикальная мобильность» — социологический термин, означающий попросту «карьерный рост», продвижение вверх по служебной и социальной лестнице, сопровождаемое ростом возможностей, влияния и материального благосостояния.

Российский социум в этом смысле тоже ярко своеобразен (у нас во всём особый путь!).

Если в Европе весьма существенны такие критерии, как уровень образования (правда, это больше формальное требование: важнее окончить Оксфорд, чем быть подлинно образованным человеком), предыдущая карьера, незапятнанная личная репутация — то в России имеет значение только один критерий: лояльность. Точнее: раболепие. Умение угодить начальству.

В этом смысле российский социум является максимально упрощённым вариантом социальной организации из всех возможных. Проще некуда.

Всё остальное — факультативно. Можно быть квалифицированным, если тебе приспичит. Но можно и не быть. Можно иметь репутацию честного человека, а можно — прожжённого вора. Не играет никакой роли.

Угодил начальнику — поднимайся.

Не угодил — в ссылку гада!

Ещё очень интересно поведение других академиков. Вернее, его полное отсутствие. Они там были — физически. Но мы знаем о них не больше, чем о столах и стульях (которые тоже там были). Они (не столы, а академики), разумеется, единогласно проголосовали за избрание Аракчеева и прочих в почётные академики.

Да и за кучера Илью проголосовали бы, если бы его кандидатура была спущена с самого верха.

Вот и молодцы! Вот у этих — безгласных холопов — всю жизнь всё было в полном порядке.

Они поднимались или, как минимум, сохраняли достигнутое положение.

А Лабзина низвергнули в пропасть социального забвения.