Русская басня

              Какой порядок ни затей,
Но если он в руках бессовестных людей,
              Они всегда найдут уловку,
Чтоб сделать там, где им захочется, сноровку.

В овечьи старосты у льва просился волк.

              Стараньем кумушки-лисицы
       Словцо о нем замолвлено у львицы.
Но так как о волках худой на свете толк,
И не сказали бы, что смотрит лев на лицы,
       То велено звериный весь народ
                     Созвать на общий сход
              И расспросить того, другого,
Что в волке доброго он знает иль худого.
Исполнен и приказ: все звери созваны.
На сходке голоса чин чином собраны:
              Но против волка нет ни слова,
       И волка велено в овчарню посадить.
              Да что же овцы говорили?
       На сходке ведь они уж, верно, были? —
       Вот то-то нет! Овец-то и забыли!
       А их-то бы всего нужней спросить.

ДЕМЬЯНОВА УХА

              «Соседушка, мой свет!
              Пожалуйста, покушай».
«Соседушка, я сыт по горло».— «Нужды нет,
              Еще тарелочку; послушай:
      Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!»
«Я три тарелки съел».— «И полно, что за счеты;
              Лишь стало бы охоты,
      А то во здравье: ешь до дна!
      Чтó за уха! Да как жирна:
Как будто янтарем подернулась она.
      Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!»—
Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку;
А с Фоки уж давно катился градом пот.
      Однако же еще тарелку он берет,
              Сбирается с последней силой
И — очищает всю. «Вот друга я люблю!—
Вскричал Демьян.— Зато уж чванных не терплю.
Ну, скушай же еще тарелочку, мой милый!»
              Тут бедный Фока мой
Как ни любил уху, но от беды такой,
                   Схватя в охапку
                   Кушак и шапку,
              Скорей без памяти домой —
      И с той поры к Демьяну ни ногой.

Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь;

Но если помолчать вовремя не умеешь
      И ближнего ушей ты не жалеешь,
То ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.

МЫШЬ И КРЫСА

«Соседка, слышала ль ты добрую молву?—
      Вбежавши, Крысе Мышь сказала,—
Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
          Вот отдохнуть и нам пора настала!»
             «Не радуйся, мой свет,—
      Ей Крыса говорит в ответ,—
      И не надейся по-пустому!
      Коль до когтей у них дойдет,
      То, верно, льву не быть живому:
      Сильнее кошки зверя нет!»

Я сколько раз видал, приметьте это сами:

      Когда боится трус кого,
      То думает, что на того
      Весь свет глядит его глазами.

ЧИЖ И ГОЛУБЬ

   Чижа захлопнула злодейка-западня:
   Бедняжка в ней и рвался и метался,
А Голубь молодой над ним же издевался.
«Не стыдно ль,— говорит,— средь бела дня
                   Попался!
             Не провели бы так меня:
             За это я ручаюсь смело».
Ан, смотришь, тут же сам запутался в силок.
                    И дело!
Вперед чужой беде не смейся, Голубок.

МЕДВЕДЬ У ПЧЕЛ