Русская басня

       Поймала Кошка Соловья,
       В бедняжку когти запустила
И, ласково его сжимая, говорила:
       «Соловушка, душа моя!
Я слышу, что тебя везде за песни славят
       И с лучшими певцами рядом ставят.
              Мне говорит лиса-кума,
       Что голос у тебя так звонок и чудесен,
              Что от твоих прелестных песен
       Все пастухи, пастушки — без ума.
       Хотела б очень я сама
                     Тебя послушать.
Не трепещися так; не будь, мой друг, упрям;
Не бойся, не хочу совсем тебя я кушать.
Лишь спой мне что-нибудь: тебе я волю дам
И отпущу гулять по рощам и лесам.
В любви я к музыке тебе не уступаю.
И часто, про себя мурлыча, засыпаю».
      Меж тем мой бедный Соловей
      Едва-едва дышал в когтях у ней.
      «Ну, что же? — продолжает Кошка,—
      Пропой, дружок, хотя немножко».
Но наш певец не пел, а только что пищал.
      «Так этим-то леса ты восхищал!—
      С насмешкою она спросила.—
      Где ж эта чистота и сила,
О коих все без умолку твердят?
Мне скучен писк такой и от моих котят.
Нет, вижу, что в пеньé ты вовсе не искусен:
      Все без начала, без конца.
Посмотрим, на зубах каков-то будешь вкусен!»
      И съела бедного певца —
                   До крошки.

Сказать ли на ушко, яснее, мысль мою?

      Худые песни Соловью
           В когтях у Кошки.

РЫБЬЯ ПЛЯСКА

                    От жалоб на судей,
             На сильных и на богачей
                    Лев, вышед из терпенья,
Пустился сам свои осматривать владенья.
Он ѝдет, а Мужик, расклавши огонек,
      Наудя рыб, изжарить их сбирался.
Бедняжки прыгали от жару кто как мог;
      Всяк, видя близкий свой конец, метался.
             На Мужика разинув зев:
«Кто ты? что делаешь?» — спросил сердито Лев.
«Всесильный царь! — сказал Мужик, оторопев,—
Я старостою здесь над водяным народом;
      А это старшины, все жители воды;
             Мы собрались сюды
Поздравить здесь тебя с твоим приходом».
«Ну, как они живут? Богат ли здешний край?»
«Великий государь! Здесь не житье им — рай.
      Богам о том мы только и молились,
      Чтоб дни твои бесценные продлились».
(А рыбы между тем на сковородке бились.)
«Да отчего же,— Лев спросил,— скажи ты мне,
Они хвостами так и головами машут?»
«О мудрый царь! — Мужик ответствовал,— оне
От радости, тебя увидя, пляшут».
Тут, старосту лизнув Лев милостиво в грудь
Еще изволя раз на пляску их взглянуть,
      Отправился в дальнейший путь.

ПРИХОЖАНИН