Русская демонология

Иван добыл живо-мертвой воды, спрыснул братьев; поднялись молодцы, протирают глаза, сами думают: «Долго спали мы. Бог весть, что сделалось!» — «Без меня и век бы вы спали, братья милые, други родимые», — сказал им Иван Горох, прижимая к ретивому сердцу. Не забыл он взять и змеиной водицы; корабль снарядил и по реке Лебединой с Василисой-красой, золотою косой, поплыл в земли свои через три царства в четвертое; не забыл и старушки и избушке, дал ей умыться змеиной водицей. Обернулась она молодицей, запела-запля-сала, за Горохом бежала, в пути провожала.

Отец и мать Ивана встречали с радостью, с честью. Гонцов разослали во все земли с вестью, что возвратилась дочь их родная, Василиса, коса золотая. В городе звон, по ушам трезвон, трубы гудят, бубны стучат, самопалы гремят. Василиса жениха дождалась, и царевичу невеста нашлась. Четыре венца заказали, две свадьбы пировали, на веселье на радостях пир горой, мед рекой! Деды дедов там были, мед пили, и до нас дошло, по усам текло, в рот не попало; только ведомо стало, что Иван по смерти отца принял царский венец, правил со славой державой, и в роды родов славилось имя царя Гороха.

Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что

Именно так — в неведомое — посылал злокозненный правитель героя, дабы тот уж наверняка сгинул в неведомых краях и домой не вернулся. А он не только возвращался живым и невредимым, да и приносил с собой истинную диковинку, для которой и названия не было придумано, — «неведомо что».

Так же и мы отправились в таинственные миры русских сказок и нашли там: в сказке о курочке Рябе — упрощенное изложение мифа о сотворении мира, известное и в древнейших сказаниях других народов; в сказке о золотой рыбке — волшебную посланницу Морской владычицы и узнали об охранительных ритуалах, связанных с узлами и неводом; в сказке о царевне Лебеди — довольно точное описание Матери мира, Лады, которая являлась перед людьми в разных обличьях; кроме того, узнали мы об античных и западноевропейских богах и рыцарях, превращавшихся в нежных лебедей, а также о русских соколах.

Сказки сохранили память о древних предшественниках людей: змеелюдях и драконах, наделенных мудростью.

В сказке о могучем, как бык, богатыре Иване узнали о связи всего сущего, будь то животное или человек.

Нам стало очевидно, что Сивка-бурка — не просто волшебный конь, чей символ — конек — установлен на каждой избе, а магическое животное, уносящее в светлый мир, где обитают наши праведные предки.

Серый Волк, оказалось, не грабитель, а бог-оборотень, помогающий незадачливому царевичу в самых сложных ситуациях и даже возвращающий его к жизни.

Баба Яга — не просто злая колдунья, а богиня, стоящая на грани двух миров, нашего и потустороннего.

Кощей — не просто ходячий скелет, а запечатленная память о губительной стуже, изгнавшей наших предков с их прародины.

Не все так просто и с Дедами Морозами, которых оказалось два — добрый и злой, ледяной и снежный, убийственный и бодрящий.

Ну и, казалось бы, общеизвестная небылица про «царя Гороха» обернулась повествованием об одном из древнейших властителей, правившем в горестные времена.

В уже пересказанных в этой книге русских мифах мы поведали о давней вере и отчасти об истории нашего народа. Эта вера сохранилась не только в сказках и легендах, но и в праздниках, обычаях, в песнях, именах небожителей. Сохранилась не в изначальном виде, а смешавшись с православием. Автору этой книги старушка Алена в Полесье объясняла, что орешник — святое дерево: под ним Дева Мария с Младенцем пряталась, когда от врагов убегала. Поэтому Перун в орешник ударить уже не может.

На Русском Севере, в белорусском и украинском Полесье в каждом доме стоит икона, но там же «водят громовую стрелку» — совершают древний обряд в честь Перуна; наливают молока в блюдце — для домового; на православной праздник Святой Троицы обряжают девушку русалкой и с песнями выдворяют ее из села; на Масленицу сжигают чучело Марены, а потом строго соблюдают православный пост.

Так что вопрос с выбором веры давно уже решен нашим народом: мы — синкретичны, двуверны. Ничего с этим поделать нельзя, да и не нужно. Невозможно людей насильно вернуть к позабытой дохристианской вере, не получается и окончательно христианизировать русский народ, лишить его древних корней. Наша вера в том и состоит, чтобы, помня о своем прошлом, верить в Спасителя. И то, и другое — вера в Бога, плохо лишь безверие. Да и невозможно не верить вообще ни во что. Кстати, советский атеизм не был таковым, он лишь отрицал веру в Бога, был безбожием, но заменял традиционную веру иной, в зыбкую химеру «светлого будущего». Что ж, «каждому по вере его». Слава Богу, что все это уже позади.