Русская демонология

Кикимору обычно представляли существом небольшого роста — крохотной старушкой, девочкой или маленькой женщиной. Она может жить не только в доме, но и в хлеву, во дворе, в бане, в курятнике, в бане, на гумне, даже в кабаке или в пустых постройках. В Перми существовал даже «дом кикиморы». Вот об этом рассказ: «На главной площади еще не так давно стоял высокий каменный дом, никем не обитаемый; дом этот известен был у горожан под именем «дома кикиморы». По крайней ли бережливости или скупости, по другим ли уважительным причинам, домостроитель вздумал дополнить покупной строительный материал даровыми плитами и камнями с кладбища. Дом выстроился, начинали в нем и жить. Но страстишка подшутить при случае над своим собратом уносится людьми, как видно, и в могилу. Покойники откомандировали в дом, на житье, самую взбалмошную кикимору, которая и не замедлила выжить из дома жильцов и остаться навсегда и безраздельно владелицею дома. Так и чудилось, когда идешь, бывало, ночью мимо дома, что внутри его мертвецы, отыскивающие в грудах камней свою собственность. Даже пожар 1842 года не осмелился коснуться заколдованного дома».

Обычно невидимая, она обнаруживает свое присутствие главным образом ночью. Чтобы кикимора по ночам кур не воровала, вешали над насестом, на лыке, отбитое горло кувшина либо камень со сквозной дырой (куриный бог).

Поселившись в пустом доме, кикимора бросает во входящих камнями из развороченной печи; в жилых избах она растворяет двери и перебегает из комнаты в комнату; тревожит скотину, топает, свистит и пляшет, стонет, стучит, гремит посудой, бьет ее, кидается из подполья луковицами, проказит с печной вьюшкой, мешает спать детям, щиплет перья у кур.

Рассказы о проказах кикиморы относятся не только к столь давним временам. В Читинской области во время Гражданской войны кикимора не давала покоя партизанам, остановившимся на ночлег в доме. Потом один из партизан рассказывал о том, какой концерт для них она устроила: «…Ребята захрапели сразу, а я не успел. Слышу, а темно было, свету-то нет, музыка заиграла, пляска поднялась! Прямо чечетку выбивают, пляшут, такую штуку в этом доме устроили! Ну, я сразу разбудил — одного, другого… Все насторожились, слушаем: играет музыка, да прямо так громко, и пляска такая идет в темноте! Чиркнул спичку — нету никого, все спокойно. Потом хозяин дал нам такую лампу-мигулечку. На случай, сказал, если что, зажжете. Зажгли эту светилку. Вот я лег. Вот пока эта светилка горит — ничего, все спокойно, никого нет. Как только угасим светилку, станем засыпать — опять пляски!»

Но кикимора не всегда так весела; когда она не в духе, то начинает бросаться всем, что ей под руку подвернется. Вот как это было в Вятской губернии. Люди новый дом построили, только въехали в него, а там все стонет и стонет кто-то. Как сядут за стол, сейчас же кто-то и скажет: «Убирайся-ка ты из-за стола-то!» А не послушают — начнет швырять с печи шубами или с полатей подушками. Так и выжила кикимора хозяев из дома.

Кикимора отнюдь не бездельница, ее основное занятие — прясть пряжу, хотя делает это она весьма неумело, рвет и путает нитки. О грядущих событиях — хороших или плохих — можно узнать по тому, где расположилась кикимора: у печи, или на пороге возле двери, или на лавке. Если она прядет на передней лавке, то это к смерти кого-либо из домочадцев. О встрече с кикиморой перед грядущим несчастьем рассказала новгородская крестьянка: «Я только легла спать, слышу, моя прялка прядет, даже щелкает. Так жутко стало. Встану — нет никого. Как только прилягу — опять защелкает. Как схватила подушку, кинула, сказала: «Ой, Господи, что такое!». Бога-то помянула, она и исчезла. Это уж к плохому было: похоронная пришла от мужа».

Причем кикимора не всегда прядет одинаково: иногда она это делает обычно, а подчас чудит — делает наоборот, сучит нитки «от себя», наотмашь. Скорее всего, сучение ниток «от себя» — это охранительное действие. Возможно, именно таким образом кикимора старается отвести беды от людей, живущих с ней в одном доме. Женщины подражали этим действиям кикиморы. В частности, невеста накануне свадьбы пряла суровую нить точно так же — «наотмашь», создавая таким образом оберег от колдунов и от дурного глаза вообще. Но и замужние женщины часто прибегали к помощи магических нитей. Например, очень действенной считалась пряжа, которую сплели особым образом в Великий четверг. Обычно это были скрученные особым образом вместе шерстяная и конопляная нити. Ими перевязывали голову, руки, ноги или повязывали на голое тело под одеждой, защищаясь от тех или иных хворей. Современные модные «фенечки», которые часто носят на запястьях, — память о древних нитяных оберегах. Надо только знать, что нити следует свивать вместе «в обратную сторону», то есть — не вправо, а влево.