Читаем Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. полностью

В комедии своей, умершей до рожденья,Воспел он горе тех, кто чересчур умен,                А сам доказывает он                          От глупости мученье.

4

О Грибус! Не хочу никак с тобой браниться:                    Ругать прилично лишь глупцам;Признайся мне, что ты хотя от эпиграмм         Известностью желаешь поживиться.

5

О Грибус! В пасквиле презлом, хотя не тонком,Ты в дети произвел меня дурным стихом;Ну, что ж? В кругу людей останусь я ребенком;А ты в кругу людей останешься скотом!1824

1195–1196. <НА А. С. ГРИБОЕДОВА и П. А. ВЯЗЕМСКОГО>

1

                   Незваные Парнаса гости,Марайте вы собой журнальные листы;         Вам отвечать у нас достанет злости,         Достанет ли у вас-то остроты?

2. РАЗГОВОР

«Пусть эпиграммами нас Дмитриев испишет!               Мы радоваться им должны!»— «Но он вас осмеет!» — «Пусть будем мы смешны,              Да публика про нас услышит».1824

1197. <НА П. А. ВЯЗЕМСКОГО в П. И. ШАЛИКОВА>

Двумя князьями Феб словесность наградил:     Один, стихи кропая, не на шутку            Рассудок рифме покорил,     Другой писал, не покорясь рассудку.1824

1198. <НА П. А. ВЯЗЕМСКОГО и Н. А. ПОЛЕВОГО>

Куда размножились парнасские уроды.Все врут, все силятся писать ни то, ни се,Послание к перу — Мишурского вранье,            А Полевой — вранье природы.1824

1199. <НА В. Л. ПУШКИНА>

Напрасно, Вздоркин мой, ты будешь уверять,Что Вздоркин с гением, Мишурский пишет чудно;Уверь, что дважды два должны составить пять,А там уж и во всем уверить нас нетрудно.1824

1200–1204. <НА Н. А. ПОЛЕВОГО>

1

Он вечно-цеховой Мишурского приятель,              Он первой гильдии подлец,              Второй он гильдии купец              И третьей гильдии писатель.

2

Торгуй, о Полевой, журнальными листами,Изволь Мишурского и Грибуса хвалить!Когда издатели бывают торгашами,Зачем же торгашу издателем не быть?

3

Хвали Мишурского и поноси Капниста,Соедини в себе два разные лица:В торговле ты имей всю честность журналиста,            В словесности — расчетливость купца.

4

Он званием своим Парнаса гражданин,         Но гражданин не именитый;Он Мому первый друг, но друг не знаменитый,                      А родом — сукин сын.

5

«Ты видел „Телеграф“?» — «Во Франции видал».— «Читал ли?» — «Нет». — «А что ж тому                                                             причина?»             — «Как что?» — «Ведь „Телеграф“ —                                                                журнал».           — «Пустое! Телеграф — машина!»1825

1205–1206. <НА А. Г. РОТЧЕВА>

1

То-то сечь, то-то драть бы,С приговоркой: «Ах, урод!Не венчай печальной свадьбы!Не берись за перевод!»

2

Вот пиесы приговор:Из себя Мочалов вышел,Из терпенья зритель вышел,Сочинитель в ложу вышел,А из пьесы — вышел вздор!1827

1207. «Шатров и Дмитриев, Полимнии сыны…»

Шатров и Дмитриев, Полимнии сыны,                 Давида вызвали из гроба;Как переводчики они хоть тем равны,                 Что хуже подлинника оба.1820-е годы

1208. «Напрасно называешь…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор