Читаем Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. полностью

Красный принц в стенах СтамбулаНаблюдает, чтобы ловкоВсё скрутила, всё стянулаЛиберальная веревка.Даст приличный вид разбою,И окажется в остаткеГнет с железною рукоюВ бархатной перчатке.1868

1702. <НА МИНИСТРА БЮФЕ>

…Составление нового французского министерства вызвало в Париже, по обыкновению, множество каламбуров… «Наконец-то новый кабинет составился!» — говорит один буржуа. «Да, но, к сожалению, это не кабинет», — отвечает другой. — «Как так? Что же это, по-твоему?» — «Это столовая, потому что при ней есть буфет». (Buffet — новый министр финансов). «Gaulois» почти тот же самый каламбур высказывает следующим четверостишием:

Финансы наши плохи стали:Они ужасно истощали…Чтоб их утешить в горе этом,Поздравим их скорей с Буфетом.1870

1703

…Знаменитая гороховая колбаса по-прежнему играет весьма важную роль в походной жизни прусского солдата. Колбаса эта, по уверению весьма компетентных личностей, не только питает тело немецкого солдата, но насыщает и душу его своеобразным немецким патриотизмом. Зато и потребление этих колбас в армии поистине изумительно… каждая колбаса обходится около 1 ½ талеров. На наш взгляд, это, конечно, дорого… но немцы утешают себя тем, что гороховая колбаса не просто колбаса, а колбаса с патриотическою начинкою, без которой немыслим истинно колбасный патриотизм в германской армии. Патриотизм же никому и никогда дешево не обходился…

При этом ясно видят все,Что даже в колбасеПатриотическое крошевоОбходится недешево.1871

1704. <НА КОРОЛЯ АМЕДЕЯ I>

…В Испании совершаются великие реформы. Так, к столу прежних испанских королей подавалось ежедневно по 120 блюд, в настоящее же время Дон-Амедей I ограничил свой обед пятью блюдами. Истинно благонамеренные люди в Испании находят эту меру чрезвычайно крутой и подрывающей значение монархического принципа, который неминуемо поколеблется, если массы убедятся, что король такой же смертный, как и все, а не исключительная натура, способная поглощать по 120 блюд за один присест. Конечно,

В обеде съесть сто двадцать блюд —Ведь это все-таки не шутка,И массы чтут невольно тутВеличие желудка.1871

1705. <НА НАПОЛЕОНА III>

…В газетах пишут, что одним из первых распоряжений Лудовика Наполеона по прибытии в Англию было зачисление пятнадцатилетнего принца Лулу волонтером в конные констебли… Известно, что и сам Лудовик Наполеон в свое время подвизался на поприще полицейской службы и во время чартистского движения в Англии состоял в списке констеблей-волонтеров. Впрочем, сам Лудовик Наполеон числился в составе полицейской пехоты, сыну же своему он доставляет более блестящую карьеру полицейского кавалериста. Что касается до выбора именно полицейской службы, то это совершенно понятно. Лудовик Наполеон, испытавший на себе всю пользу полицейской школы, решился провести через ту же школу и сына своего в надежде, что и Лулу со временем пойдет по отцовской дорожке… Такая предусмотрительность главы династии, хотя и павшей, но все еще чающей движения мутной воды, очень разумна. В самом деле,

Чтоб людей дурачить ловко,Чтоб успех иметь сполна,Полицейская сноровкаУзурпатору нужна;Без нее НаполеонуНе успеть бы никогда…Да, порой от будки к тронуПуть не длинен, господа.1871

1706–1708. <НА ТЬЕРА>

1

…Предположенная на 1871 год народная перепись во Франции отложена национальным собранием до будущего года, так как вследствие борьбы под Парижем, по всей вероятности, придется очень и очень многих граждан недосчитаться.

Очень разумна подобная мера:Общий характер правительства Тьера,С страстью к насилию, бомбам, штыкам,Так же как оспа, как тиф, как холера,В цифрах статистики скажется нам.1871

2

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор