Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

Нет, в искренность его я вечно буду верить.
Чичерин-публицист не может лицемерить.
Всё непритворно в нем: теорий темных бред;
Абстрактность — Гегеля неизгладимый след;
Задор; периодов немецкая протяжность
И фраз напыщенных ребяческая важность.

1862 (?)

1716. К ПОРТРЕТУ НАЗИДАТЕЛЬНОГО ПИСАТЕЛЯ

Мне лучшей похвалы нельзя ему сказать:
Поп дьякону велит труды его читать.

<1874>

Ф. М. Достоевский

1717. «Описывать всё сплошь одних попов…»

Описывать всё сплошь одних попов,
По-моему, и скучно и не в моде;
Теперь ты пишешь в захудалом роде,—
           Не провались, Л<еско>в.

<1874>

Ф. Б. Миллер

1718–1720. <НА В. В. ГРИГОРЬЕВА>

1

Все тайны монгольских наречий
Недаром открыты ему:
Усвоив монгольские речи,
Монголом он стал по уму.
Монгольской премудрости книгу
Он с целью благой изучил:
По ней он монгольскому игу
Цензурный устав подчинил.

2

Плуты, воры, самодуры!
Успокойтесь, отдохните
От бича литературы:
Вы отныне состоите
Под эгидою цензуры.

3

Блаженной памяти Красовский,
Восстав из гроба, произнес:
«Цензурный комитет московский!
В тебя мой дух я перенес!
Прими ж мое ты наставленье:
Чтоб избежать невзгод и бед,
Марай сплеча без сожаленья:
За это замечаний нет!»

2-я половина 1870-х годов

А. М. Жемчужников

1721–1733. В АЛЬБОМ СОВРЕМЕННЫХ ПОРТРЕТОВ

1

С тех пор исполненный тревог,
Как на ноги крестьяне стали.
Он изумлен, что столько ног
Еще земли не расшатали.

2

С томленьем сумрачным Гамле́та,
Но с большей верой, может быть,
Десятый год он ждет ответа
На свой вопрос: «Бить иль не бить?»

3

Их прежде сливками

считали;Но вот реформ пришла пора —
И нашей солью их прозвали
Стряпни печатной повара.

4

Пускай собою вы кичитесь — мы не ропщем
(Болотом собственным ведь хвалится ж кулик!),
Лишь не препятствуйте радеть о благе общем…
              Vous comprenez… le bien public![95]

5

Он образумился. Он хнычет и доносит.
Свободы пугало его бросает в зноб…
Вот так и кажется — посечь себя попросит
                 Опохмелившийся холоп.

6

Он вечно говорит; молчать не в силах он;
Меж тем и сердца нет, и в мыслях нет устоя…
Злосчастный! Весь свой век на то он обречен,
              Чтоб опоражнивать пустое.

7

Свершив поход на нигилизм
И осмотрясь не без злорадства,
Вдались они в патриотизм
И принялись за казнокрадство.

8

Он был так глуп, когда боролись мы умом;
Но, выгоды познав теперешних уловок,
Он уши навострил, взял в руки грязи ком —
              И стал меж нас умен и ловок.

9

Шарманка фраз фальшиво-честных,
Машинка, мелющая вздор,
Окрошка мыслей несовместных —
Ты старый хлам иль новый сор?

10

Затем глядит он свысока,
Что собирал во время о́но
Дань удивленья с дурака
И умиления — с шпиона.

11