Русская эсхатология: история общественной мысли России в фокусе апокалиптики

Гонения официальной церкви на старообрядцев в случае победы последних (такая победа была реальностью, к примеру, во время старообрядческого стрелецкого мятежа князя Хованского в 1682 году) предполагали бы не меньшие гонения на никониан. Аввакум призывал Алексея Михайловича: «Еретиков никониян токмо любишь, а нас, православных християн, мучишь, правду о церкве Божей глаголющих ти. Перестань-ко ты нас мучить-тово! Возми еретиков-тех, погубивших душу твою, и пережги их скверных собак, латынников и жидов, а нас распусти, природных своих»[270], а Федору Алексеевичу давал совет: «Перво бы Никона-того собаку, разсекли бы начетверо, а потом бы никониянтех»[271]. Не жаловал Аввукум не только патриарха, но и самого царя: «Я еще, даст Бог, прежде суда тово Христова, взявше Никона разобью ему рыло, блядин сын, собака, смутил нашу землю. Да и глаза ему выколупаю, да и толкну его взашей; ну во тьму пойди, не подобает тебе явиться Христу моему свету»[272].

На том основании, что чувственного воплощения Антихриста не произошло, возникло направление эсхатологических оптимистов-поповцев. Для них «Святая Русь» жива, но она есть «град Китеж», скрытое царство, ушедшее в скиты, раскольничьи поселения. Поповцев отличала крайняя аскеза, моральный и обрядовый ригоризм, обличенные в консервативные рамки старой веры. Из их среды вышло впоследствии подавляющее большинство русских миллионеров (Морозовы, Рябушинские, Третьяковы, Солдатенковы, Рахмановы, Шелапутины, Гучковы и др.), которые создавали капитал посредством трудолюбия и жертвовали его в благотворительных целях.

Впрочем, зачастую происходило стирание граней между консерватизмом и ретроградством. Секта адамантовых (идентифицирующих себя таким названием как особо твердых последователей старой веры, т. е. традиции Адама) отвергала вообще все нововведения Антихристовых времен. Их строгость отрицания модернизационных тенденций доходила до запрета ходить по каменным мостовым, как изобретения эпохи царства Зверя. Адамантовым запрещалось проживание в городах и селениях, дабы не осквернить себя общением с Антихристовыми прислужниками. Тем более сатанинскими созданиями трактовали многие из сектантов, такие как пасхальники, железную дорогу, телеграф, автомобили. Скрытники считали дьявольскими продуктами картофель, помидоры, кофе. Галстук интерпретировался старообрядцами как «иудина удавка», символ христоотступничества. Неканонические покрои одежды (например, с открытыми руками или плечами) и формы причесок (например, волосы, спадающие ниже мочек ушей) оценивались еретичеством[273].

В понимании беспоповцев с приходом Антихриста традиционные институты и обрядовые нормы оказались лишены сакральности и благодати, поскольку на каждый их атрибут возложена «печать дьявола». Православному человеку в апокалипсические времена надлежит действовать нетрадиционно. Радикализм беспоповцев простирался от практики самосожжений до пути «святотатственной святости», т. е. борьбы с грехом посредством греха.

Русское революционное подполье было генетически связано со старообрядческими братствами. Генетическую связь раскола с русской революцией показал, в частности, в своих исследованиях безвременно ушедший из жизни историк А. В. Пыжиков[274].

Старообрядцы составляли харизматическое ядро в воинстве Разина, Булавина, Пугачева. К ним как к революционной силе апеллировали лидеры российской оппозиции, начиная от А. И. Герцена и заканчивая Лениным. Степан Разин был связан с главным центром старообрядчества Соловецким монастырем, куда совершил паломничество в период, предшествующий восстанию. Чтобы не оказаться под Антихристовой властью, требовалось бежать с Руси. Руководствуясь этим соображением, Разин отправляется в персидские походы, представляющие собой попытку прорваться в старообрядческое Беловодье (мистическую страну, потаенный «Град Китеж»). По прошествии трехлетнего срока Антихристова господства, в предверии наступления нового 1669 года, разинцы сочли возможным вернуться в Россию. Военная компания 1670 года рассматривалась ими как борьба по низвержению Антихристова трона. Остатки разгромленного воинства Разина пытались пробиться к Соловецкому монастырю, стен которого удалось достичь некоторым из разинских сподвижников. Степан Разин предписывал своим казакам церквей не строить, на церковные службы не ходить, церковное таинство брака заменить венчанием около вербы, что аналогично стереотипу поведения некоторых толков беспоповского направления старообрядчества[275].