Именно по этой причине, всё вокруг нас представлено не как единое монолитное целое творение Бога, а как множественные разделения на отдельные предметы: звезды, планеты, какие-то множественные вещи. Но тогда чему радуется разум и душа, созерцая окружающую Вселенную в бесконечных разделениях? Ведь все в ней разрозненное, разорванное и расщепленное? Душа видит своё подобие – она видит свидетельство связи между этими множественными частностями, эту исповедь о Божественной любви, рождающей мир и его гармонию. Душа распознает своё естественное подобие – Божественную связь между разрозненными частями, различает порядок расщепленной Вселенной. Мы как бы через щели толстой стены тюремной камеры созерцаем настоящую реальность, многоцветие мира Царствия Небесного опосредовано сочетания вот этих никчемных рванных кусков материи. Также как художник с помощью простого одноцветного карандаша выражает суть вопроса, но настоящая гамма цветов остается за пределами возможности черно-белого оттенка. Так и с помощью обрывков материи нам кое-что оказалось доступным для восприятия. Мы узнаём родственное себе естество, мы улавливаем знакомые оттенки вот этой связи, образующей порядок и гармонию, созвучные счастью и любви. Получается, что разрушение происходит в лишь в формальных пределах, рушится какой-то уникально сложившийся порядок, сама же сущность бытия, осуществляющая связь в гармоничном порядке вещей остается, и при этом вновь свидетельствует о себе во вновь выстраивающемся порядке вещей в доступных чувственному восприятию пропорциях, то есть любовь и гармония опять заявляют о себе с новой силой. Тогда, что мы поглощаем в процессе еды? Мы поглощаем не эти рваные куски материи, а именно эту связующую их реальность из Царствия Небесного, заставляющую выстраиваться в определённую гармонию нашего здорового тела. Теперь чтобы преобразить мир в удобный порядок, в коем человеку хорошо служится Богу, необходимо сделать его безграничность удобоприемлемой. То есть его бесконечность надо адаптировать под возможности усваивать её человеческой природой, поражённой грехом. Мы следуем завету Бога по грехопадению и в поте лица приуготовляем яства, то есть разделяя продукт, но оставляя несомую им сущность связующей любви, адаптируем его под естество падшей природы человека. Потому подобное поглощает только своё подобие. Все наше естество и все формы нашей деятельности начиная от строительства дома и заканчивая разрушением живой ткани во рту – это попытка преображения Вселенной в Божий порядок Царствия Небесного. Именно по этой причине в обиходе умственного труда востребованным оказывается одна из важных граней математического числа. То есть математика, как точная наука – это тоже такие зубы, с помощью которых мы дробим Вселенную, разделяем только поддающееся разделению в ней, делаем её удобоприемлемой для вкушения, начинаем адаптировать бесконечный мир под свое пораженное грехом естество, под жизненно важную возможность падшей природы человека воспринять только всю полноту Творца, под живительную возможность богообщения.
Тут мы видим, что появилось противоречие. Дело в том, что если мы совершенствуемся в Боге, поднимаемся до Его величия, то все сильнее и сильнее приходит понимание замысла Божьего. Приходит осознание совершенства всех творений Его. Какой смысл тогда расчленять мироздание, ведь чтобы быть причастниками всей Божественной полноты достаточно принять все как есть? Ведь тут нужна чистота духовная, а не многознание. Совершенный человек по своей святости принимает все, как есть и, понимая замысел Божий, счастлив от осознания того, что не надо что-то менять, ибо всё хорошо есть. Да, это так, мы должны сами самосовершенствоваться и сами идти на встречу Богу. Но и Бог не остается в стороне, Он идет нам навстречу. Нам всем свойственно быть младенцами и нам необходимо время на возрастание, ибо пока мы далеки от нужной высоты (с которой мы принимаем все как есть), на кою призваны восходить всю свою жизнь, мы нуждаемся в том, что нам привычно делать всю свою жизнь – адаптировать под свои возможности усваивать несущий энергию продукт.