Русская философия. Анализ истории (русская национальная мысль)

Как свидетельствуют археологические раскопы, человек всегда искал наиболее сильного и комфортного (в бытовом смысле) единства с Божественной Сущностью и этот поиск и был естественной потребностью, исповедующей саму сущность физиологии человека, и потому есть движитель эволюционного становления человечества. Радость от единения с Богом во время физических нагрузок – это высшая реальность полноты счастья. Можно увлекшись в совершенстве в этом плане, уживаться в спартанских условиях, но так как нужны особые условия для женщины с ребёнком, то активируются уже иные грани природы для служения Истине, адаптированных в земных условиях и несущих в себе элементы востребованного Рая в эту среду жесточайшего отбора. Человек-младенец и человек-взрослый – это одно и то же лицо, но в разных «одеждах» развития организма, а потому природа счастья для обоих одна и та же – это состояние души, а не тела. Человек-младенец избегает опасности тем, что находится в безопасном месте, а человек-взрослый избегает опасность тем, что имеет опыт эту опасность подминать под себя, может уже даже ей противостоять и, с помощью развитого сильного тела, обеспечивать ту же самую неуязвимость и из опасности извлекать её Божественное. То есть для счастья нужна безопасность спокойствию мирно спящего дитя достигаемая разными способами. И в течение многих тысячелетий нам раскрывается именно этот путь эволюции опыта, при котором человек старался как можно сильнее уподобиться Творцу в Его свойствах, особенно необходимых не только в те ранние времена охоты на мамонтов, а также в современности. Иными словами, везде востребовано соблюдение Божественной Субординации приоритетов. Ведь даже в самой сложной ситуации нужно эту Божественную субординацию уверенно выстраивать, тем самым создавать благоприемлемое условие жизни. А чтобы выстраивать её вокруг, нужно в первую очередь оную иметь в себе. А чтобы иметь её в себе нужно создавать и сохранять востребованное богообщением душевный комфорт. Таким образом, человек искал возможность сохранить это состояние единства с Творцом при любых ситуациях, в первую очередь ради единства, а не ради подобия Ему в возможностях и в поведении, ибо сие хоть и является необходимостью, но уже вторичной и при этом никак не исключает первое, но вспомоществует. Ведь на самом деле человек боится только этой утраты, что предопределяет выбор жизненного пути. Не осудить ближнего своего, который ударил вас по лицу очень тяжело, гораздо легче с таким ближним не встречаться, также как легче всего избегать все то, что разрушает внутренний духовный мир единения со Творцом и покушается на живое ещё только набирающее силы. По этой причине, когда говорю здесь о подобии Богу, на самом деле имею в виду именно эту сторону. В жизни много такого, чего не можем принять по причине своеволия, то есть пребывая в состоянии падшем. Если нам это не нравится, и мы отвергаем, как тогда принимать будем то, что просим в молитвах? Ведь отверженное нами тоже Его творение, зачем мы просим тогда и зачем тогда идём в Храм, если очередной Дар от Него неизбежно и в обязательном порядке опять будет подобным Ему в величии, и не распознав Любви Божьей в этом образе проявления Дара – отвергнем Его? Отвергаем мы только по причине лени своей. Как можем смиряться с тем, что всегда по Любви Своей даёт Бог благодаря молитве, если изначально не можем смириться с Его реальностью? Таким образом, самим сначала следует стать великими в любви, чтобы осознать себе ясно очевидное, что во Вселенной каждый элемент имеет значимость на своём Богом откровенном месте и нам следует принять все как есть. Приближаясь к величию Божьему мы всё более и более соучаствуем в Его деле Любви и, так как Он есть вечность, то и дела наши многогранно выражаются в истории, остаются в вечности. Таким образом, обращая взор на святая святых Вселенной, надо принимать также сотворенный Им окружающий мир таким, каков он есть, что в Православии называют смирением. И здесь есть нечто важное. Принять мир таким, каков есть очень не просто, а точнее невозможно ввиду его бесконечной протяжённости. Но так как реальность требует принимать мир таким, каков он есть, то наша жизнь – это как раз и есть естественный эволюционный процесс восприятия Бога опосредовано Его Вселенной. (Если мы обратимся к Священному Писанию, то мы увидим этот момент уже в том, что Адам и Ева после греха уже прятались от Творца за деревьями сада и прикрывали наготу смоквами). Понятно, что неизбежно в процессе возрастания должен наступить такой момент, когда человеку, чтобы воспринять всю Вселенную, жизненно важным становится оставить этот мир с его суетой. Существует такой закон, согласно коему предметы оказывают друг на друга взаимное влияние согласно своим свойствам. То есть предметы как-то специфически отражаются в друг друге в момент взаимодействия (это понятно для физика). Также и человек принимает образ того, на что обращён его взор. В молитве этот момент имеет место быть и ради этого мы посещаем службу. То есть издревле люди творили культы ради этой цели, ибо обретая величие Бога, мы распознаем мир полнее, открываются вещи иначе, мы легче принимаем мир таким, каков он есть и только после этого начинаем принимать любовь Божью без своеволия. Это важно помнить тем, кто занят научной деятельностью. Как уже говорил, всякое обращение внимания человека есть культ, в котором человек обретает образ того, что видит перед собой. Нельзя человека науки ставить туда, где в силу его специализации ему быть нельзя – это приведёт к катастрофам. Теперь понятно, как некие порабощают народы. Кот в сапогах приходит к великану и просит превратиться в мышь. Тот охотно соглашается и кот его съедает. Человек, принимающий все как есть, ввиду величия своего в Боге, именно по той причине имеет величие, что имел общение с Великим, то есть с Господом. А такие люди никогда от себя никого не отталкивают, стараются помочь и даже несут у ближнего послушание, что мы и видим в отношениях людоеда и кота – людоед несет послушание у очередного первого встречного – у кота в сапогах. Людоедство его совсем в ином – такому человеку всегда окружающие становятся его друзьями, принимают его образ мышления, к нему тянутся и любят. Этот акт поглощения Ш. Перо называет людоедством, хотя это есть благо для «съеденных», но услышав такое прозвище, народ пугается и обходит стороной. Как похоже это с политикой Керенского, когда клевета на святых угодников Божьих распространялась им и ему подобными по всем окраинам России. Ш. Перо, кстати, был современником Петра Первого. Благодаря этому коту в сказке тот, кто был обманут братьями, был никем, но стал всем. Но это мы обсудим позже в других томах, как пример из истории иного образа влияния, исходящего из бездны.