Русская философия. Анализ истории. Том 2

Когда тренировал своих подопечных, то в первую очередь учил их жизни в самых наитяжелейших условиях. Причём не просто жизни, а в эти страшные судные минуты, быть такими по отношению к противнику, какими они были до этого поединка, даже и не зная, что судьба их столкнёт лбами. Это важно, чтобы человек видел в своём противнике брата. Если из поединка он вышел без радости для обоих, если он не стал братом, то поединок становится проигранным. Просто спорт перестает быть спортом в каком-то ином исходе. Это самое крайнее, противоречивое и самое трудное, которое нужно вобрать в себе любому воину, если воин, если он победитель. А для чего-то иного быть воином есть ли смысл?

Так как это самое тяжёлое и крайнее по тяжести утверждение победы, то всё остальное – множественные дефиниции, которые всегда будут немного легче или даже вообще легкими. Но готовиться надо к самому страшному, при этом появляется возможность во время тренировок нарабатывать без ущерба для здоровья, ибо приобщать к Голгофе надо постепенно, чтобы не помрачить радость от присутствия на ней и чтобы не было осложнений со здоровьем. Юноши становятся гражданами России, по крайней мере все те, кто слышал и слушал меня таковыми стали. Просто их психика настроена на то, чтобы брать на себя скорбь и при этом жить с любовью. Их жёны мне, наверное, спасибо хотят сказать. Хотя все остальные, если успели (к сожалению), неизбежно подтянулись позже после некоторых блужданий. (Жаль, что тренера учат детей быть по ту сторону святого Креста, в виде распинающих своего противника). Но как любить своего врага?

Для любого из нас очевидно то, что в мире каждую секунду происходит брань между Небом и землёй, точнее с тем, что под ней – бездной. Поэтому Бог, если Он есть, то будет совершать Свою Победу именно в этой брани, адаптировано к естеству физиологии человека, ибо мы все в ней задействованы. Может быть, существуют какие-то иные миры, но что нам до них, а потому даже если они есть, то нет смысла об этом говорить и отвлекаться. Единственное, что все формы войн и противостояний, кои когда-то были и ещё будут – это лишь множественные разные оформления именно данного главного Сражения между Небом и землёй. Неважно, какова сфера деятельности человека и каков его труд, образ жизни, ибо везде человек стоит в первую очередь один на один с самим собой. Поднимается человек в атаку против неприятеля или встаёт он рано для кормления скота, или он делает выбор в чем-то ином, но перед ним всегда в первую очередь встает один и тот же второй «я», который препятствует подвигу и, в конечном счёте, речь идёт о победе над этим вторым «я». Так или иначе, сей момент просто обязан быть выражен в любой религии. И в любой религии, автоматически изображена схема Победы в этой брани. Точнее сказать схема одна, но формы понятийного языка множественные. Это разные мифологии, космогонические структуры и просто законы. Неизбежно, этим было наделено и славянское язычество. И любой человек черпал в своей мифологии опыт жизни и спасения, искал пути к победам. Иначе сие было бы невостребованным. Итак, схема была ясна. Но не ясным оставалось какой из этих мифов наиболее близок к реальности. Правда ли, что существуют космогонические персонифицированные существа? Есть ли в реальности русалки? Есть ли леший и так далее? Наверное, это такие огромные монстры? Для ответа на этот вопрос на священный бой надо вывести этих клятых врагов человечества, необходимо вызвать бездну – это очевидно. То есть бездна-то точно есть, но как она адаптирована в окружающей реальности? Как выглядит она, её настоящее лицо? Где вход в неё. Тут тоже надо выяснить.

Когда читаешь Святое Евангелие, то, как бы, становится не понятными некоторые странности. Во-первых, почему Сын Божий называл себя Сыном Божьим, чего не может себе позволить даже самый святой старец? Потом, если Его пытали и даже распяли на Кресте, почему Он, как Сын Божий, не мог по всей логике вещей предотвратить это страшное? Сказал бы и все враги мира и все зло мира тут же исчезло – ведь Он Сын Божий.