Русская гейша. Загадки любви

— Антон любит здесь гулять, — пояснила Марина, останавливаясь. — В этом парке собраны копии достопримечательностей мира. Он так и называется «Парк архитектурных копий». Видите, и ваш мавзолей сюда попал.

— Как настоящий, — вяло заметила Рита, подходя к нему и наклоняясь. — Даже из настоящих красных кирпичей.

Мы побродили по этой площадке, изучая копии знаменитых зданий, потом покинули парк.

— Я вижу, что девочки устали, — заметил Антон. — Давай-ка отвезем их домой.

— Хорошо, — согласилась Марина.

— Мы, и правда, валимся с ног, — сказала я. — Какая-то ненормальная усталость.

— Неудивительно после такого напряжения, — тихо проговорил Антон, усаживаясь в машину.

Когда мы поднялись в квартиру, они сразу ушли, пожелав нам спокойной ночи. Раздевшись, мы вначале кинулись примерять обновки, но скоро почувствовали, что засыпаем прямо на ходу, и отправились на боковую.

«

Желтый лист плывет.У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?»

Басё

— Понимаете, девочки, мне очень просто сделать вам китайские документы, — сказал Антон на следующий день. — Я уже упоминал, что полиция здесь крайне коррумпирована, у тестя везде свои люди. Хотите, поедем со мной в Токио? Я должен скататься туда на неделю по делам. Ты говорила, Таня, что твой хороший друг господин Кобаяси работает секретарем посольства в Москве и что он сейчас в Токио, как сообщила тебе Лиза.

— Да, — задумчиво ответила я. — И он действительно всегда прекрасно ко мне относился. Как и господин Ито. Понимаешь, я же гейша, хоть и русская. А у них в крови восхищение нами и поклонение. Японские мужчины считают делом чести холить и лелеять подругу-гейшу и могут пойти на многое ради ее благополучия.

— Может, тогда лучше для вас поехать в Японию? — предположил Антон. — И даже если ничего не получится, то кто вам мешает вернуться со мной обратно в Шеньжень? И тогда уже обратиться в консульство обычным порядком?

Сейчас мне такой ход мыслей кажется странным, но тогда я решила, что так будет действительно лучше. Хотя, видимо, роль сыграло мое тогдашнее отвращение к Китаю вообще и к китайцам в частности и желание быстрее покинуть эту страну. Рита только хмыкнула на предложение Антона и весело заметила, что «для бешеной собаки сто верст не крюк». И уже через три дня мы были в Токио под видом китаянок и сотрудниц фирмы Антона. Марина осталась в Шеньжене. Она тепло распрощалась с нами в аэропорту, поцеловала Антона и уехала.

Токио встретил нас дождливой погодой. Из аэропорта мы поехали на рейсовом автобусе до вокзала, потом пересели на такси. Я смотрела в окно на залитые дождем улицы и все еще не верила, что вновь оказалась в Японии. Настроение стало тоскливым. Невольно нахлынули воспоминания о том, как я жила здесь после смерти Петра. Но Рита очень оживилась. Он вертела головой, показывала мне на изогнутые многоярусные крыши пагод, на ворота-тории, на современные здания, привлекшие ее внимание. Мы ехали довольно долго. Но когда я увидела, что таксист останавливается возле гостиницы «Шервуд», где я тогда жила, то невольно вздрогнула и посмотрела на невозмутимого Антона. Он расплатился, мы вышли. От дверей гостиницы к нам сразу бросился швейцар с огромным черным раскрытым зонтом и проводил нас до входа.

Но я остановилась, не в силах войти, и неожиданно для себя бурно разрыдалась. Антон испугался и не знал, что делать. Рита начала меня успокаивать. Но у меня началась самая настоящая истерика. Я изнывала от стыда, что так недостойно веду себя на людях, но остановиться не могла и рыдала все сильнее. Швейцар что-то спрашивал у Антона, тот не отвечал, прижав меня к себе. Остановилось такси, и Антон быстро повел меня к нему. Швейцар вновь раскрыл зонт и семенил рядом с нами, держа его над моей головой. Они усадили меня на заднее сидение, дали воды.

Через какое-то время мы остановились возле обычной на вид панельной пятиэтажки. Я уже практически успокоилась, только сильно дрожала и периодически начинала всхлипывать. Антон вывел меня из такси, и мы поднялись в квартиру, которая оказалась на третьем этаже.

— Извини, Танюша, — тихо сказал Антон, открывая дверь, — как-то я не подумал. Не хотелось вас сюда везти. Я тут обычно живу, когда приезжаю. Но квартира маленькая, для одного как раз.

— Это ты меня извини, Антош, — ответила я, снимая по привычке обувь, — сама не знаю, что на меня нашло. Первый раз такое. И сдержаться не могла никакими силами.

— Это понятно, — ответил он. — Обувь, девочки, можно было и не снимать. Это не традиционное японское жилище, а скорее русское.