Русская готика

– Пил, – согласился я.

– Щтобы больше не пил, пока живещь здесь, – сказал он и отошел.

– Слышишь! – окликнул я его. – Это не твоя комната, и я имею такие же права быть здесь, как и ты, и поэтому буду пить, когда захочу.

Он вскинулся, засверкал глазами и сжал кулаки:

– Ты хочещь драки, Мища? Ты мало получил, да?

Некоторое время мы уничтожали друг друга взглядами, а потом я взял полотенце и вышел в ванную – получалось, что опять отступил.

Правда, вопрос выпивки больше не поднимался – кажется, террорист понимал, что нельзя закрутить все гайки сразу, не столкнувшись с противодействием в ответ. Но с каждым днем он становился все более невыносим.

Одним из критических моментов стало приобретение им ноутбука. Это было почти повторение истории с казахом и его компьютером, только поменялись действующие лица и аксессуары. К тому времени я уже врезал второй замок, но поскольку дверь наша была старая и вдобавок основательно растрескалась после ударов, замок имел обыкновение заклинивать. Лично я предпочитал с ним не связываться и по-прежнему закрывал дверь на один ключ. В один из дней террорист набросился на меня с очередной порцией обвинений.

– Ты знаещь, сколько это стоит? – Он показал рукой на ноутбук. – Закрывай эту ебаную дверь, патаму щта, если это пропадет, ты будещь платить мне за это. Понятно?

Я не отвечал. Он толкнул меня в грудь:

– Понятно?

– Убери руки, – сказал я. И после паузы добавил: – Понятно.

Я старался не опускаться совсем – в смысле, я бы не стал мыть полы вместо него и стирать его одежду, если бы он потребовал. По возможности я противоречил ему, показывая, что я не его раб и что одна выигранная драка не означает его воцарения на троне навсегда. Но все же в наших словесных пикировках он неизменно был обвиняющей, выносящей приговоры стороной, в то время как я был вынужден оправдываться, лавировать и отступать.

Несколько раз дело опять едва не кончилось потасовкой. После одного из наших разговоров на повышенных тонах наутро ко мне подошел сосед из соседней комнаты.

– Мы слышали, как твой даг орал вчера ночью. Он что, совсем сошел с ума? – спросил он.

– Совсем, – ответил я. – Дело идет к тому, что один из нас убьет другого, и я чувствую, что убийцей буду не я.

– Ему надо найти девчонку, – сказал сосед. – Иначе пенис просто раздавит ему мозги.

Девчонок террористу, в отличие от его друзей, которые совсем не интересовались религией, не разрешал иметь Коран. Возможно, это был бы лучший выход – найти себе подружку, и он сам подсознательно стремился к этому, я видел. Несколько раз он пытался завести какие-то знакомства, звонил девочкам, с которыми познакомился на улице, а однажды даже сходил на свидание. Но все это каждый раз продолжалось недолго и – насколько я знаю – не доходило до секса, хотя именно это и требовалось его лихорадочной молодой крови – вылить свое семя, снять возбуждение, успокоиться, остыть.

Однако миллионы московских девочек по разным причинам не подходили террористу. В его понимании все они были грешны – носили короткие юбки, прокалывали пупки, позволяли себя смеяться, заигрывали с мальчиками, выпивали и расслаблялись, а Коран отвергал таких женщин. В то же время найти себе, по меркам Корана, праведную террорист в столице не мог – они или оказывались заняты, или праведны настолько, что не подпускали его к себе, или это он не решался подойти, – в любом случае отношения не складывались. И чем меньше становилось девочек в его жизни, чем дольше продолжалось воздержание, тем больше религия завладевала его мозгом.

Когда я вселился в общежитие, все еще было довольно безобидно. Время от времени террорист принимался рассуждать о Боге, но длилось это недолго, и уже вскоре он переключался на другие темы, любимой из которых были мобильные телефоны. Затем теологические разговоры стали длиннее. Он яростно убеждал меня в правоте своей веры и что-то доказывал, хотя я и не думал с ним спорить. Все же было видно, что доказательной базы ему пока не хватает – как правило, он ссылался на стариков из своего детства, которые были якобы очевидцами различных божественных чудес.

Потом он стал ходить в мечеть и молиться. Там обзавелся новым кругом знакомых, и стало заметно, что они – эти знакомые – сильно влияют на него. Он фактически прервал все старые контакты, неохотно и коротко общался с бывшими друзьями, и вскоре те перестали звонить вовсе. Разговоры про мобильные тоже сошли на нет – тема Бога вытеснила их полностью. Наша комната распухала от религиозной литературы. Террорист завел обыкновение часами смотреть в окно, проговаривая молитвы на неизвестном мне языке. В конце концов в его глазах появился странный болезненный блеск: казалось, будто он видит что-то недоступное остальным – приземленным и грешным людям. Примерно в это время наши отношения закончились.