Русская и Сербская Православные Церкви в XX веке. История взаимоотношений

В 1926 г., согласно решению Ученого совета от 14 декабря 1925 г., стал выходить научный журнал белградского богословского факультета «Богословие» («Богословлю»), главным редактором которого был профессор-протопресвитер Димитрий Стефанович. В 1932–1941 гг. также издавался журнал «Светосавлие» («Светосавлие») – печатный орган студентов факультета[192]. На его страницах преобладали панправославные, славянофильские, антизападные и национально-мессианские идеологические концепции. В журнале часто публиковались русские богословы. Один из основных авторов – профессор-протоиерей Феодор Титов, в 1933 г. поместил в одном из номеров программную статью «Светосавлие»[193].

Постепенно росло число учащихся богословского факультета. В 1938/1939 г. на нем числилось уже 340 студентов, в том числе 32 женщины, из них первокурсников 106 человек[194]. В 1920–1924 гг. при активном участии русских эмигрантов действовал православный богословский факультет в Загребском университете[195]. Кроме того, действовали пять духовных семинарий (богословий) Сербской Церкви: в Цетинье, Призрене, Битоле (с 1922 г.), Сараево и семинария св. Саввы в Сремских Карловцах[196]. Во всех действующих семинариях существенную часть преподавателей составляли русские эмигранты. Кроме того, они нередко были учителями Закона Божия в сербских гимназиях[197].

Патриарх Сербский Варнава.

Хотя патриарх Димитрий и не принадлежал к ярко выраженным русофилам, он оказывал большую помощь русским беженцам и неоднократно проявлял свою «братскую солидарность» с ними[198]. В феврале 1922 г. Святейший патриарх Московский и всея России Тихон написал ответное послание владыке Димитрию, в котором выразил благодарность за гостеприимство и прием, устроенный оказавшимся на чужбине священнослужителям и мирянам Русской Православной Церкви. После своего освобождения из-под ареста и возвращения к управлению Церковью святитель Тихон 14 ноября 1923 г. отправил новое послание владыке Димитрию[199]. Особенно значительная помощь была оказана русским обителям Афона.

В свою очередь русская церковная эмиграция оказала сильное благотворное влияние на Сербскую Православную Церковь. Современные сербские авторы отмечают различные аспекты происшедшего под русским влиянием возрождения и развития православной духовной жизни в Югославии в первой половине XX века: внедрение монашеского общежития, улучшение богослужебной практики, усвоение традиций русского исихазма, развитие церковной культуры, особенно пения и иконописи, расцвет миссионерства, обновление монастырских храмов и жилых зданий, развитие монастырской экономики и т. д. Правда, по мнению некоторых исследователей, русские эмигранты, с одной стороны, модернизировали сербское православие, а с другой – одновременно усилили в нем антизападные тенденции. Впрочем, по мнению этих исследователей (в частности, Клауса Бухенау), определяющее значение для сербских православных антизападников имели идеи русских славянофилов XIX века, а также Ф. М. Достоевского[200].

Существенную роль в усилении влияния российской церковной эмиграции сыграло указание министра по делам религии о принятии русских священников на приходскую службу в Сербскую Православную Церковь, данное в мае 1920 г. по предложению епископа Нишского Досифея (Васича). В результате около 250 русских пастырей нашли себе приходские места в сербских храмах. Этим российское духовенство оказало Сербской Церкви значительную помощь: многие священнослужители ее погибли во время войны.

Важнейшее значение для возрождения почти исчезнувшего в XVIII–XIX веках сербского женского монашества имел приезд в Сербию в августе 1920 г. сестер русской Леснинской женской обители с чудотворной Леснинской иконой Божией Матери. В ноябре 1920 г. они разместились в пустовавшем монастыре Хопово на Фрушкой горе, где оставались более 20 лет. И если в 1919 г. женские обители в Сербии вообще отсутствовали, то в 1924 г. их было уже четыре, с 70 монахинями и 35 послушницами[201].

Первый сербский женский монастырь Кувеждин на Фрушкой горе возник в октябре 1923 г., когда туда переселились из Хопово 13 сестер (9 русских и 4 сербки) во главе с сербкой игуменией Меланией (Кривокучин), принявшей постриг в Хопово. Другая игумения, Диодора (Дохторова), в 1924 г. приняла монашеский постриг в Хопово, а в следующем году возглавила новый русско-сербский женский монастырь свв. мчч. Кирика и Иулиты в Цариброде. Среди наиболее известных хоповских сестер, вставших во главе новых сербских обителей, также были: игумения монастыря Петковица Сидония, игумения монастыря Лешак Михаила, игумения Введенского монастыря в Белграде Ангелина (Грачева), игумения монастыря Дивляне Диодора и игумения Темского монастыря Мелитина (Гогулова). Всего хоповские сестры основали около 10 новых женских монастырей, духовные чада игумении Диодоры создали еще три, и к середине 1930-х гг. число православных женских обителей в Югославии достигло 16[202].

Патриарх Сербский Герман.