Русская и Сербская Православные Церкви в XX веке. История взаимоотношений

Приход советских войск в восточную часть Югославии многие русские эмигранты встретили с радостью. По свидетельству краеведа Б. Л. Павлова, сразу после освобождения г. Великого Бечкерека (Петровграда) осенью 1944 г. местный русский храм св. Архангела Михаила во множестве посещали советские солдаты, шедшие через город на фронт: церковь часто была полна до отказа[376].

14 октября 1944 г. советские войска вместе с Народно-освободительной армией Югославии изгнали немецкую армию из Белграда. Академик, протоиерей Владимир Мошин позднее так вспоминал об этих событиях: «Советские воины – и встречные одиночки, и размещенные по разным центрам города отряды – не проявляли никакого недружелюбия к моей священнической рясе. В первый вечер после освобождения нашего района по нашей улице проводился обход новоустановившимися сербскими властями, которые арестовывали всех подозреваемых в сотрудничестве с немцами, к числу которых относили и русских эмигрантов…»[377].

В числе арестованных оказался и о. Владимир, но на следующее утро, после беседы с «очень симпатичным боевым» советским офицером, он был освобожден, вернулся к церковному служению, и больше семью Мошиных «никто не беспокоил». В своих воспоминаниях отец Владимир отмечал, что «советские власти проявили большую благожелательность в отношении к остаткам русской эмиграции», хотя «немалое число… известных по своей антисоветской общественной деятельности было арестовано и отправлено в Россию»[378].

Действительно, некоторые арестованные русские эмигранты были вывезены из Югославии в СССР, где получили различные сроки заключения. В их число входили бывший профессор богословского факультета Белградского университета, руководитель молодежной организации Национально-трудового союза нового поколения М. А. Георгиевский, создатель храма Пресвятой Троицы и Иверской часовни в Белграде инженер В. В. Сташевский и дореволюционной России и Белого движения монархист В. В. Шульгин (арестованный 24 декабря 1944 г. в Сремских Карловцах). Настоятель русского храма в г. Великом Бечкереке священник Александр Терентьевич Мирошниченко был в конце 1944 г. арестован органами НКВД, провел несколько месяцев в лагере, но затем вышел на свободу и вернулся к служению в своем приходе[379].

Многие из освобождавших Белград советских солдат и офицеров в 1944–1945 гг. посетили усыпальницу русских воинов на Новом кладбище и оставили записи в памятной книге гостей[380]. Некоторые из русских эмигрантов вступили в ряды советской армии и в дальнейшем погибли, сражаясь с нацистами, например проживавшие в Суботице Ю. Ф. Высевко и Ф. А. Высевко – духовные дети священника Владимира Родзянко. Сын настоятеля Свято-Троицкой церкви Белграда протоиерея Иоанна Сокаля Анатолий вступил в ряды Народно-освободительной армии Югославии на должность бригадного врача и воевал в ее рядах до мая 1945 г.[381]

Уже в конце ноября 1944 г. протоиерей Иоанн Сокаль отправил на имя патриаршего местоблюстителя митрополита Ленинградского Алексия (Симанского) письмо с ходатайством о возвращении на Родину и вхождении в состав Московского Патриархата[382]. В конце января – начале февраля 1945 г. протоиерей Иоанн Сокаль в составе делегации Сербской Церкви приезжал в Москву для участия во Всероссийском Поместном Соборе, выбравшем святейшим патриархом Московским и всея Руси митрополита Алексия (Симанского). При этом он привез для передачи в фонд помощи детям фронтовиков золотой венец с бриллиантами с иконы Божией Матери «Знамение» (весом около 2,5 кг), а также золотые и серебряные предметы в подарок патриарху[383].

С приходом советских войск области, отторгнутые Венгрией от Югославии, вновь вернулись в состав последней, и вместе с ними – состоявшее из шести общин особое русское благочиние, входившее в 1941–1944 гг. в состав Средне-Европейского митрополичьего округа Русской Православной Церкви за границей. Уже 31 января 1945 г. на Всероссийском Поместном Соборе в Москве была принята «Инструкция по управлению русскими приходами в Банате», освобожденном тогда советской армией. Эти приходы первоначально вошли в состав Московского Патриархата. Служивший настоятелем одного из приходов русского благочиния Воеводины священник Владимир Родзянко, внук председателя Российской Государственной Думы В. В. Родзянко, 3 апреля 1945 г. писал Московскому патриарху Алексию I: «Выражая Вашему Святейшеству желание послужить Св. Церкви Русской, духовным чадом которой (наравне с Сербской Церковью) я себя считаю, я всецело предоставляю себя в распоряжение Вашего Святейшества, в надежде, что моя работа, как научного церковного работника, будет полезна Матери-Церкви и Родине»[384].