Русская Япония

Командиры иностранных судов не особенно стремились уйти на берег: в середине 1880-х гг. роскоши и комфорта в Шанхае или Гонконге было значительно больше, чем в Нагасаки. Представители разных флотов арендовали на берегу небольшие участки, где можно было провести своими силами необходимый ремонт судового оборудования. Хотя в морских кругах России неоднократно поднимался вопрос, что стоянка в Нагасаки изжила себя, тем не менее русские корабли продолжали заходить в полюбившуюся гавань. В конце XIX века все чаще и чаще рядом с военными кораблями вставали на якорь огромные суда Добровольного флота «Петербург», «Москва», «Нижний Новгород» и др., а также суда Русского общества пароходства и торговли.

Агентство Добровольного флота в Нагасаки открылось летом 1896 г., заведовать им поручили Николаю Грею (Nicholas Gray), который разместил свою контору в доме № 47 в Оуре. В декабре 1902 г. Грея сменил Моисей Акимович Гинсбург, глава компании «М. Ginsburg & Со.», предложивший более выгодные условия. Братья Гинсбурги поселились в Японии в 1893 г. Старший, Моисей, жил в Йокогаме и занимался снабжением судов, а младший торговал произведениями искусства, вывозя их из Нагасаки.

Одна из могил на русском погосте в Нагасаки принадлежит судовому врачу Александру Викторовичу Щербаку. Работать на «добровольцах» он стал уже в зрелом возрасте, пройдя нескольких военных кампаний. Блестяще окончив С.-Петербургскую медико-хирургическую академию, Щербак пошел служить в отряд Красного Креста», принял участие в сербско-турецкой войне. В одной из стычек с турками он был контужен и остался в Черногории. В 1880–1881 гг. врач участвовал в Ахал-Текинской экспедиции. По воспоминаниям современников, он всегда оказывался там, где требовалась немедленная медицинская помощь. По возвращении Щербака назначили старшим врачом Александровской больницы для чернорабочих в Санкт-Петербурге. Одно время он увлекался политикой и сидел в тюрьме «по делу Нечаева».

С А. П. Чеховым Щербак, в то время судовой врач парохода Добровольного флота «Петербург», встретился на борту судна, взявшего 19 октября 1890 г. курс из Владивостока на Одессу. Чехов тогда написал: «Познакомился с д-ром Щербаком. По-моему, это замечательный человек. Там, где он служит, все его любят, а я с ним почти подружился. В прошлом у него такая каша, что сам черт увязнет в ней».

Как известно, Чехов ездил на Сахалин без всяких официальных предписаний на свои средства, имея при себе только удостоверение газеты «Новое время». Приамурский генерал-губернатор и начальник главного тюремного управления не позволили ему встречаться и разговаривать с политическими ссыльными, и он делал это на свой страх и риск. Возвращаясь в Европу, он вез с Сахалина пачку их писем, в чем, очевидно, ему помогал Щербак. Более 50 дней они провели в плавании и тесно сблизились, несмотря на то, что Чехов был на десять лет моложе Щербака. Знакомство двух докторов продолжилось через переписку. Письма Щербака к Чехову очень искренни и откровенны. Судя по ним, чаще именно он спрашивал совета у Антона Павловича, а однажды попросил Чехова походатайствовать перед Сувориным об издании своей книги. Чехов охотно исполнил просьбу, но книга так и не вышла.

Излагать на бумаге свои походные впечатления Щербак начал еще на заре врачебной деятельности. Так, из Черногории он написал ряд корреспонденций в газету «Голос». В дальнейшем, когда Щербак в качестве судового врача сопровождал на Сахалин партии ссыльных, он записал для «Нового времени» очерки «Письма на Сахалине» (1886) и «С ссыльнокаторжными в Китайском море» (1891). В их основу легли беседы Щербака с ссыльными, которые он вел во время плавания, а также наблюдения за их образом жизни на Сахалине. Несколько статей Щербака о ссылке поместил и «Тюремный вестник».

Термальный источник Унзен. Фото автора

В последние годы жизни А. В. Щербак страдал от рака гортани и полости рта. 9 сентября 1894 г. он скончался в Нагасаки в возрасте 46 лет. Было ли это во время очередного плавания, или он приезжал в Нагасаки на лечение, остается неизвестно.

Многие жители Владивостока не понаслышке знали о лечебных свойствах японских термальных источников. Почин использовать их пошел от русских моряков, заходивших в Нагасаки и остававшихся там на зимовку. «Лечебное свойство японских минеральных вод, — отмечалось в русском путеводителе, — настолько широко известно в нашем крае, что многие жители только и мечтают о том, как бы съездить полечиться «в Японию». Некоторые счастливцы успели побывать на этих водах уже по несколько раз и, несмотря на большие неудобства от неустройства курортов, посетившие их стремятся к ним снова».