Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

3. Надлом цивилизаций. Причины надлома находятся внутри самих цивилизаций; со временем внутри цивилизации появляются трещины.

Творческие личности постоянно мобилизуют свои усилия, чтобы вести за собой нетворческую массу, стимулировать ее к самоусовершенствованию и готовности к подвигу. «Однако нетворческая часть общества всегда и везде численно превосходит творческое меньшинство и является тормозом, ибо не в состоянии преобразиться полностью и одновременно»[31]. Она перестает подражать творческому меньшинству, которое теряет свою силу, терпит неудачи на пути прогресса. В конечном счете цивилизация теряет самодетерминацию[32].

Надлому, например, российской цивилизации, отмечает Тойнби, способствовал великий раскол (XV в.) и упадок папства перед светской властью[33].

Подготовка и начало распада цивилизации после этого проявляются в ряде расколов: в социальной системе[34], в душе[35], в области религии[36], искусства[37], а также в варваризации и вульгаризации правящего меньшинства[38].

В процессе надлома цивилизации творческое меньшинство превращается в господствующее меньшинство, которое, не желая уступить власть, прибегает к силе, что вызывает еще большее отчуждение между правящим меньшинством и неправящим большинством[39].

4. Распад цивилизации. Подготовленный надломом распад цивилизации приобретает универсальный характер. Охватывая все сферы жизни общества, проявляясь в глубоких расколах, цивилизация в конечном счете приходит к полному исчезновению. Наиболее трагично нравственное поражение, ибо раскол в душах людей, будучи многообразным по форме, деформирует поведение, чувство, ведет к вседозволенности и безответственности самой души, впадающей в грех[40]. Наказанием за грех, особенно когда вместо культа Творца возникает культ тварного (например, вещей)[41], является утрата жизненного порыва; это боль и страдание для тех, кто еще сохраняет психологию возникновения и роста цивилизации. Чувство греха Тойнби квалифицирует как активную реакцию на нравственное поражение[42].

Резюме будет далее. Однако сейчас следует заметить опасения Тойнби, что его концепция абсолютизирует автономность, изолированность цивилизаций в мире людей. Видимо, поэтому он осторожно констатирует факт многообразности мира, который нельзя унифицировать, и локальности цивилизаций, хотя определенное сходство между ними может быть.

Определенным своеобразием в системе цивилизационного подхода обладает культурологический аспект философии истории. Если формационный (однолинейный) подход исходит из определяющего воздействия на общественную жизнь способа производства материальных благ, то отмеченный выше цивилизационный подход (А. Дж. Тойнби) кладет в основу исторического процесса не единичный фактор общественной жизни, а комбинацию факторов, делая акцент на религии.

Наряду с подобным цивилизационным подходом в философии истории развивается определенное ответвление, получившее в литературе определение культурологического. Цивилизационно-культурологический подход базирует своеобразие и ход исторического процесса на доминанте культуры.

Освальд Шпенглер (1880–1936). Я ориентируюсь на его труд «Закат Европы»[43]. Каждая культура, по Шпенглеру, существует изолированно и замкнуто. Она появляется на определенном этапе исторического процесса, а затем погибает. Шпенглер выделяет в мировой истории восемь культур, подчеркивая перспективный характер русско-сибирской культуры[44].

Опираясь на книгу О. Шпенглера, на анализ его труда, можно выделить ряд смысловых блоков.

Первый смысловой блок – два понимания культуры: 1) относительно независимая от цивилизации культурная целостность и 2) динамика историко-культурного развития, когда культура перерастает в цивилизацию. Цивилизация, по Шпенглеру, – это поздний этап развития культуры, ее, быть может, финал. Цивилизация – последняя неизбежная фаза всякой культуры: деформация и перерождение культуры, трагический надлом творческих потенций. Таким образом, цивилизация, по Шпенглеру, это динамическая тенденция падения культуры[45].

Второй смысловой блок – круговорот и цикличность развития культуры в Европе[46]. Восторгаясь культурой Западной Европы, Шпенглер выступает против классической схемы ее развития, дает далеко не похвальную культурологическую оценку Европе в целом и лишь об отдельных народах и их культурах отзывается позитивно. Выводы Шпенглера потрясли весь западный мир. Но если бы только это! В книге Шпенглера констатируется «чудовищный оптический обман», силою которого история тысячелетий, скажем китайская и египетская, сморщивается на расстоянии до эпизодических случаев, тогда как приближенные к нам десятилетия, начиная с Лютера и, особенно, с Наполеона, принимают призрачно-раздутый вид[47].