Русская идея от Николая I до Путина. Книга III. 1990-2000

И еще резче: «Я больше не считаю Президента истинным лидером страны». Конечно, для Шаталина это было жесточайшей личной драмой, от которой он, по-видимому, никогда до ранней своей смерти не оправился. Но начинаю я эту книгу с его драмы все-таки потому, что неразрывно переплелась она с драмой великой страны, которую он, один из умнейших и честнейших ее сыновей, попытался удержать на краю пропасти. «Я абсолютно не понимаю позицию Президента», — писал он в феврале 1991 года. А вы, читатель, понимаете? А кто-нибудь из тех, кому вы доверяете, понимает? Короче, недоумение Шаталина превращается в ключевой вопрос его времени: как мог Горбачев, человек, принесший России свободу, допустить, чтобы любимое его детище, Перестройка, обернулась, по выражению А. А. Зиновьева, «Катастройкой»?

Попытки объяснения

Попыток объяснения было немало. Сам «старший тренер», приказавший Шаталину «отдать» практически уже выигранную игру, объяснял свой приказ так: «правительственная программа исходит не только из экономического союза республик, но также из сохранения союзного государства с регулирующими функциями», тогда как «программа «500 дней» фактически исходит из перспективы прекращения СССР как единого государства». Горбачев забыл добавить, что правительственная программа исходила из фантома, а «500 дней»-из реальности конца 1990 года. А в реальности СССР «с регулирующими функциями» (советской империи в другой интерпретации) просто больше не существовало.

Ну что, спрашивается, могло «регулировать» имперское правительство в прибалтийских республиках, которые уже объявили, о своей независимости, Литва даже юридически? Или в Украине, которая тоже готовилась к референдуму о независимости от СССР, и все опросы неизменно свидетельствовали, что, по меньшей мере, 90 % населения проголосует за независимость? Или в Армении и Азербайджане, которые открыто воевали из-за Карабаха? Или в Ферганской долине, где резали друг друга узбеки и киргизы? Или в Приднестровье, воевавшем с применением артиллерии с Молдовой? Большевики справились с распадом империи. Ценой большой крови и гражданской войны. А все, что мог сделать Горбачев, это уговорить Джорджа Буша выступить в Киеве с речью, убеждая украинцев не отделяться. Тому и по сей день поминают в Америке этот нелепый сЫскеп К1еу зреесй.

Единственное, что реально еще было возможно, чтобы спасти хоть призрачную видимость единства общесоветского пространства, это нечто вроде того, что пытается сейчас воскресить Путин под именем Евразийского экономического союза. Но ведь именно такой «экономический союз абсолютно суверенных государств» и предлагала программа «500 дней» (я цитирую Шаталина). И Горбачев как гроссмейстер политической интриги, играющий одновременно на многих досках, не мог не держать про запас и этот вариант. Более того, его-то, «Союз суверенных государств» (ССР), практически скопированный с шаталинской программы, сам же он и предложил несколько месяцев спустя (его, собственно, и предстояло утверждать 20 августа 1991 года).

Другое дело, что было поздно. Заигрался. «Осетрина второй свежести», окружавшая Горбачева после отстранения шаталинской команды, взбунтовалась и ввела в Москву танки. Но это уже другая история. Здесь волнует нас лишь одно: если не догма о «регулирующих функциях», от которой Горбачев и сам очень скоро отказался, послужила на самом деле основанием его приказа Шаталину «отдать игру», то что?

Может быть, испугала Горбачева бешеная пропаганда реваншистской, национал-патриотической оппозиции, нещадно эксплуатировавшая тотальный дефицит продовольствия и предметов первой необходимости, создавая первое из роковых тождеств, погубивших впоследствии российскую революцию 1991 года: «свобода = тотальному дефициту»? Но ведь программа «500 дней» как раз и предлагала Горбачеву основу для контратаки. С ней он мог бы сказать народу: «Да, Перестройка породила дефицит, но она его и убьет. Совсем еще недолго ждать». А без «500 дней» остался он и вовсе с пустыми руками: последний огонек надежды угас. Да что там-угас, своими руками он его погасил. Почему?

Совпадения?

Устраивают вас, читатель, эти объяснения? Вот и меня не устроили. В конце концов, Горбачев, не убоявшись никакой пропаганды, последовательно и бесстрашно демонтировал инфраструктуру «холодной войны»: отпустил на волю Восточную Европу, согласился на снос Берлинской стены и на воссоединение Германии, даже на отмену 6 статьи брежневской Конституции, создал шаталинскую команду для радикальной реформы советской экономики — и вдруг на последнем шаге отступил, капитулировал. Перед кем? Перед чем?

В. А. Ачалов   Д. Т. Язов