Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология

Хотел бы я разлиться

в мире,Хотел бы с солнцем в небе течь,
Звездою в сумрачном эфире
Ночной светильник свой зажечь.
Хотел бы зыбию стеклянной
Играть в бездонной глубине
Или лучом зари румяной
Скользить по плещущей волне.
Хотел бы с тучами скитаться,
Туманом виться вкруг холмов
Иль буйным ветром разыграться
В седых изгибах облаков;
Жить ласточкой под небесами,
К цветам ласкаться мотыльком
Или над дикими скалами
Носиться дерзостным орлом.
Как сладко было бы в природе
То жизнь и радость разливать,
То в громах, вихрях, непогоде
Пространство неба обтекать!

1827

35. Пять четверостиший (Я4жм) с четырьмя анафорическими личными Хотел бы: двумя в I строфе, управляющими соответственно одним и двумя инфинитивами; одним во II, управляющим двумя; и одним на следующие 8 строк, управляющим ИС 6. Период замыкается синонимической заменой личного главного сказуемого (Хотел бы) на безличное (Как сладко было бы), управляющее двумя инфинитивами. Перволичное я при хотел бы исчезает после 1-й строки. Анафорические повторы, длина серий и общее обилие инфинитивов (ИС 1+2+2+6+2), разнообразие их позиций в стихе, множественность явлений природы, с которыми мыслится контакт и метаморфное слияние (ср. № 8; см. Ж-2003а), и интенсивность пространственных передвижений – все это работает на романтическую тему творческой мощи субъекта. Синтаксис довольно однообразный (пространственные предлоги, совместный предлог с и тв. п. превращения), сугубо сочинительный (бессоюзный и с союзами или и то); нет ни причастных, ни деепричастных оборотов, ни разветвленных конструкций.

Не исключено влияние позднего ст-ия Гёте «Одно и всё» («Eins und Alles»; 1821), с его более глубокой темой круговорота бытия и небытия и более разветвленным ИП (благодаря свободной номинализации инфинитивов в нем. яз), см., напр. I и IV строфы:

ИС 2+5+4+(1-1): Im Grenzenlosen sich zu finden, Wird gern der einzelne verschwinden, Da l"ost sich aller "Uberdruss; Statt heissem W"unschen, wildem Wollen, Statt l"astigem Fordern, strengem Sollen, Sich aufzugeben ist Genuss. <…> Es soll sich regen, schaffend handeln, Erst sich gestalten, dann verwandeln; Nur scheinbar steht’s Momente still. Das Ewige regt sich fort in allen: Denn alles muss in Nichts zerfallen, Wenn es im Sein beharren will. [Ср. буквальный перевод строк 3-5: *Вместо горячего хотеть, дикого желать, Вместо тягостного требовать, строгого долженствовать, Отказаться от себя – удовольствие.]

В пер. Н. Н. Вильмонта [Гёте 1975, 464–465]:

ИС 2+(1-1)+1+1: В безбрежном море раствориться, С собой навеки распроститься В ущерб не будет никому. Не знать страстей, горячей боли, Всевластия суровой воли – Людскому ль не мечтать уму? <…> Пусть длятся древние боренья! Возникновенья, измененья – Лишь нам порой не уследить. Повсюду вечность шевелится, И все к небытию стремится, Чтоб бытию причастным быть (Отметим утрату по сравнению с оригиналом четырех инфинитивов в IV строфе).

Три десятка лет спустя ст-ие 23-летнего Х. вызвало пародию Козьмы Пруткова: «Желания поэта» [вар.: Желанье поэта]» (оп. 1854; об авторстве В. М. Жемчужникова, см. Прутков 1965: 430):