Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология

Пальцов:

…А что такое русский франт? <…>Его тщеславие вращается доднесь
       Между конюшней и трактиром.
       Программа жалкая его —
       Не делать ровно ничего,
       Считая глупостью и ложью
       Всё, кроме светской суеты;
       Гнушаться чернью, быть на «ты»Со всею именитой молодежью;
За недостатком гордости в душе,
       Являть ее в своей осанке;
       Дрожать для дела на гроше
И тысячи бросать какой-нибудь цыганке;
Знать наизусть Елен и Клеопатр,
Наехавших из Франции в Россию,
       Ходить в Михайловский театр
       И презирать – Александрию. Французским jeunes premiers в манерах подражать,
       Искусно на коньках кататься,
       На скачках призы получать
       И каждый вечер напиваться
       В трактирах и в других домах,
       С отличной стороны известных,
       Или в Милютиных рядах,
       За лавками, в конурах тесных,
Где царствует обычай вековой
       Не мыть полов, салфеток, стклянок,
       Куда влекут они с собой
И чопорных, брезгливых парижанок,
       Чтобы в разгаре кутежа,
       В угоду пристающим спьяна,
Есть устрицы с железного ножа
И пить вино из грязного стакана! <…>

    Стаканом можно каждого споить

    И каждого нетрудно удавить
    На узкой ленточке, которой он повязан!<…>

1866–1867

65. Мощная ИС (13-(1+2))+1+1, открывающая «Сцены», выдержана в духе хар'aктерной сатиры XVIII в., но вложена в уста персонажа комедии (Я4/5/6). Лоретка – женщина легкого поведения. Михайловский театр – великосветский, с французской труппой, Александрия – Александринский театр, для буржуазной публики. Jeune premier – герой-любовник. Милютины ряды – торговые лавки в Петербурге.

66. Друзьям

Я примирился с судьбой неизбежною,
Нет ни охоты, ни силы терпеть
Невыносимую муку кромешную!
Жадно желаю скорей умереть.
Вам же – не праздно, друзья благородные,
Жить

и в такую могилу сойти, Чтобы широкие лапти народные
К ней проторили пути…

1876

66. Поздняя медитация о жизни и смерти, полузавещание, полуавтоэпитафия. ИФ 1+3, c переменой актанта (дополнения) в пределах серии: «Желаю (себе)… + вам…».

Аполлон Александрович Григорьев (1822–1864)

Г. широко употребляет ИП, преимущественно в онегинском духе. Есть у него достаточно длинные ИС, но они всегда зависимые и никогда не покрывают целого текста или строфы. В раннем и типичном «Вы рождены меня терзать…» (1843) на 12 строк (в том числе первую и последнюю) приходится 7 инфинитивов, шесть из них – в рифмах (на -ать), но они подчинены разным управляющим и потому не образуют серии; есть лишь один ИФ 2.

В нескольких ст-иях цикла «Борьба» (1843–1857) есть длинные ИС, более или менее прямо восходящие к структуре «Письма Онегина», но транспонированные в иные размеры (Я5, Я6, Ам4): ср. в особенности 3-е ст-ие, с ИС 1-16-1:

Не дай вам Бог, дитя мое, узнать, Как тяжело любить такой любовью, Рыдать без слов, метаться, ощущать, Что кровь свинцом расплавленным, не кровью, Бежит по жилам, рваться, проклинать, Терзаться ночи, дни считать тревожно, Бояться встреч и ждать их, жадно ждать; Беречься каждой мелочи ничтожной, Дрожать за каждый шаг неосторожный, Над пропастью бездонною стоять, И чувствовать, что надо погибать, И знать, что бегство больше невозможно.

Ср. ту же традицию, причем уже в Я4, в поэме «Олимпий Радин. Рассказ» (1845), с элементами «женского иного», например, в строфе 3-ей, ИС 2+2+1: