Русская история в легендах и мифах

«Павел сказал однажды графу Ростопчину. “Так как наступают праздники, надобно раздать награды; начнем с Андреевского ордена; кому следует его пожаловать?” Граф обратил внимание Павла на графа Андрея Кирилловича Разумовского, посла нашего в Вене. Государь, с первою супругою коего, великою княгинею Наталиею Алексеевною, Разумовский был в связи, изобразив рога на голове, воскликнул: “Разве ты не знаешь?” Ростопчин сделал тот же самый знак рукою и сказал: “Потому-то в особенности и нужно, чтобы об этом не говорили!”»

Рассказал Денис Давыдов.

Второй супругой Павла стала София-Доротея-Августа-Луиза Вюртембергская, в православии – Мария Федоровна. На этот раз Екатерина забыла и об уме, и о красоте и руководствовалась только одним – крепким здоровьем.

Это была рослая, мощная, широкобедрая женщина, напрочь лишенная романтичности и не склонная влюбляться. Современники не находили ее ни доброй, ни приятной в общении. Зато она была дамой достаточно волевой: так, по некоторым сведениям, узнав об убийстве мужа заговорщиками, при упоминании «императора Александра» она заявила: «Не знаю никакого императора Александра! Я коронована, и я должна царствовать!»

В отличие от первой супруги Мария была верна мужу, отличалась хорошим здоровьем и родила Павлу десять детей. Тех, что родились после смерти Екатерины II, Мария воспитывала крайне жестко, даже жестоко. По воспоминаниям императора Николая I, его и его младшего брата нещадно секли за малейшие шалости. В классных журналах упоминалось даже об ударах ружейным шомполом – причем все эти «воспитательные меры» вызывали одобрение императрицы.

«Госпожа Кочетова мне рассказывала, что миссис Кеннеди ей сказывала, что она запиралась ночью с императрицей и спала у нее в комнате, потому что император взял привычку, когда у него бывала бессонница, будить ее невзначай, отчего у нее делалось сердцебиение. Он заставлял ее слушать, как он читает ей монологи из Расина и Вольтера. Бедная императрица засыпала, а он начинал гневаться. Жили в Михайловском дворце, апартаменты императора в одном конце, императрицы – в другом. Наконец Кеннеди решилась не впускать его. Павел стучался, она ему отвечала: “Мы спим”. Тогда он ей кричал: “Так вы спящие красавицы!” Уходил наконец и шел стучаться к двери мадемуазель К, камер-фрау, у которой хранились бриллианты, и кричал ей: “Бриллианты украдены!” или “Во дворце пожар!” К., несколько раз поверив, потом перестала ему отпирать, и он стал ходить к часовым и разговаривать с ними. Он страшно мучился от бессонницы…»

Рассказала Александра Смирнова-Россет

Екатерина Нелидова. Дмитрий Левицкий. 1773 г.

Десять лет супруги прожили душа в душу, пока внимание Павла не привлекла воспитанница Смольного института, фрейлина великой княгини Екатерина Нелидова. Катенька считалась некрасивой, говорили, что она похожа на обезьянку, но это с лихвой искупалось ее умом, живым и веселым характером. К тому же Нелидова великолепно танцевала.

Великой княгине долгое время даже в голову не приходило ревновать, ведь Нелидова настаивала на том, что является всего лишь «другом» великого князя. Она настаивала на чисто платоническом характере их связи, иногда в письмах называя Павла «своей сестрой».

Впрочем, это никого не обманывало. Ведь прислуга часто видела, как бранились любовники, а однажды Катенька в сердцах швырнула в наследника российского престола туфлей.

Вот что пишет об этом происшествии Варвара Головина: