«Первый из министров российских и начальствующий над делами иностранными, граф Бестужев, канцлер Российской империи, с фельдмаршалами ведет игру, смотря по древности их рода; не стану рассказывать здесь его историю, не стану и распространяться о его проделках, плутнях и низостях, часть коих всему миру известна; замечу лишь, что невеликий его умишко, исполненный самой черной злобы, в серьезных делах не дозволяет ему решительно действовать, внушает интриги самые подлые и клеветы самые злостные. Недели не проходит, чтобы не сообщил он Императрице донесений, полных самой грубой лжи… Поведение гнусное, которое в любой другой стране канцлера бы погубило. Человек он гордый и в тщеславии своем вынашивает замыслы самые обширные, впрочем, труслив, отпетый плут и разговаривает уверенно, лишь когда разогреет себя вином или ликером. Кто его поит с полудня до вечера, тот, пожалуй, услышит от него словцо острое… Притворяться он не мастер, так что ежели соврал или только приступить собирается, сие скоро замечаешь, а уж если ласкает он вас больше обычного, значит, наверняка дело нечисто. Без зазрения совести приписывает он иностранным посланникам такие речи, о каких те и думать не думали, те же речи, кои сам пред ними держал, отрицает… Добрая его черта в том состоит, что всем, кто ему служит, платит он изрядно».
Манштейн писал про Бестужева, что он был ума разборчивого, приобрел долговременной опытностью навык в делах государственных, был чрезвычайно трудолюбив; но, вместе с тем, горд, хитер, мстителен, неблагодарен и жизни невоздержной.
Среди советских историков было принято выражать радость по поводу русского происхождения Бестужева, сменившего немца Остермана. На самом же деле, Бестужев был ставленником Бирона и после его падения даже угодил в Шлиссельбург. Тогда он сумел оправдаться, а затем использовал факт своего ареста, чтобы избежать репрессий со стороны Елизаветы Петровны. Он даже свел дружбу с Лестоком и благодаря его ходатайствам получил одну за другой несколько важных должностей. Когда Бестужев сделался канцлером, бывшие друзья перессорились и принялись интриговать друг против друга. В итоге Лесток оказался в тюрьме, на дыбе, а затем в ссылке.
Было ли правление Бестужева полезным для России? У историков нет единого мнения.
Он ненавидел Пруссию и втянул Россию в разорительную войну против Фридриха Великого (от которой пытался уберечь свою вторую родину Остерман). Она стоила России более трехсот тысяч человек и более тридцати миллионов рублей, причем завершилась совершенно безрезультатно: Петр III вернул Фридриху все русские завоевания.
Но за несколько лет до этого произошел эпизод, который заставляет подозревать, что и у канцлера Бестужева было «рыльце в пушку».
19 (30) августа 1757 года у деревни Гросс-Егерсдорф произошло кровопролитное сражение, окончившееся победой русских войск. Оно упоминается во всех учебниках истории.
Но затем генерал-фельдмаршал Апраксин, командующий русской армией, вместо того чтобы развить успех, внезапно отступил к Неману, да так поспешно, что оставлял на своем пути пушки и припасы. Это было так нелепо, что пруссаки только неделю спустя поняли, в чем дело, и начали преследование.
Причины столь внезапного, напоминающего бегство, отступления Апраксина, лишившего русские войска всех стратегических преимуществ, непонятны и сегодня.
Существует версия, что из-за внезапной и очень тяжелой болезни императрицы Елизаветы приказ отступать отдал канцлер Бестужев-Рюмин в угоду великому князю Петру Федоровичу.