Русская история в легендах и мифах

Анекдот:

«Государыня, – сказал генерал-полицмейстер А. Д. Татищев придворным, съехавшимся во дворец, – чрезвычайно огорчена донесениями, которые получает из внутренних губерний о многих побегах преступников. Она велела мне изыскать средство к пресечению сего зла: средство это у меня в кармане”.

– “Какое?” – вопросили его.

“Вот оно, – отвечал Татищев, вынимая новые знаки для клеймения. – Теперь, – продолжал он, – если преступники и будут бегать, так легко их ловить”.

“Но, – возразил ему один присутствовавший, – бывают случаи, когда иногда невинный получает тяжкое наказание и потом невинность его обнаруживается: каким образом избавите вы его от поносительных знаков?”

– “Весьма удобным, – отвечал Татищев с улыбкою, – стоит только к слову “вор” прибавить еще на лице две литеры “не”».

Рассказал Бантыш-Каменский

Екатерина II Реальность и идеал

Елизавета была умная и добрая, но беспорядочная и своенравная русская барыня XVIII века, которую по русскому обычаю многие бранили при жизни и тоже по русскому обычаю все оплакали по смерти», – написал Василий Осипович Ключевский. Не оплакал ее лишь один человек – более всех ей обязанный. Ее племянник и наследник Петр Федорович, урожденный Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский.

Тело Елизаветы еще покоилось в гробу, иностранные послы выражали соболезнования, горевали дамы из «кабинета министров», плакали приживалки, горничные утирали слезы, печальны были фавориты – и старые, и молодые, а в другом крыле дворца будущий император закатывал обеды и приемы, куда всех обязывал являться «в светлом платье».

Екатерина II вспоминала, как, отсидев на таком обеде положенное время, она пришла ко гробу императрицы и нашла в соседней комнате убитого горем Разумовского. Они обнялись – и завыли в голос.

Так стоит ли удивляться, что семь месяцев спустя Измайловский полк, которым командовал брат Алексея, Кирилл, сверг Петра III и возвел на престол Екатерину?

Как все обижали наследника

Анна Петровна умерла, когда мальчику было чуть больше месяца. В 11 лет он потерял отца и воспитывался в доме дяди, Адольфа Эйтенского – будущего шведского короля. В силу того, что Карл Петер Ульрих, как и Адольф, считался претендентом на шведский престол, дядя не утруждал себя его воспитанием. Его часто жестоко наказывали: секли, ставили коленями на горох так надолго, что его ноги опухали, и он с трудом мог ходить. О его образовании заботились очень мало: когда четырнадцатилетний юноша прибыл в Петербург, даже не слишком искушенную в науках Елизавету поразило его невежество и огорчил нездоровый вид.

Карл Петер Ульрих приехал в Россию в 1742 году, тут его крестили по православному обряду под именем Петра Федоровича и объявили наследником престола. Россия Петру не понравилась. Он часто говорил, что чувствует себя здесь «государственным арестантом» и вздыхал об утраченном шведском престоле. Нервный, впечатлительный фантазер, он часто путал свои фантазии с реальностью, любил музыку и живопись, восхищался военными, но безумно боялся пушечной пальбы.

Его воспитателем и учителем стал академик Якоб Штелин – человек умный, талантливый и ответственный. Однако эту свою миссию Штелин провалил: прозанимавшись с наследником три года, он так и не смог научить великого князя ни толком говорить, ни писать по-русски. Докладывая императрице Елизавете, Штелин жаловался на лень своего ученика, но при этом считал его достаточно способным. Но больше всего его огорчали трусость, хвастовство и жестокость наследника престола.

В 1745 году Петра женили на принцессе Екатерине Алексеевне, урожденной Софии Фредерике Августе Анхальт-Цербстской, будущей императрице Екатерине II.

Торжества длились десять дней, и перед ними, по выражению Екатерины, «меркли все сказки Востока». Новобрачным были пожалованы во владение Ораниенбаум под Петербургом и Люберцы под Москвой.