Русская история. В самом сжатом очерке

Для такого конца эскадра была подготовлена как нельзя более. Первоначально она состояла из новых броненосцев, не поспевших к началу войны. Это были суда последнего образца, но русской стройки, что означало, что при их оборудовании украдено было «строителями» больше, чем потрачено на дело, притом они достраивались наспех, и это конечно не способствовало их прочности. Их экипаж (офицеры и матросы) по качеству был гораздо ниже экипажей порт-артурской эскадры; для второй эскадры пришлось использовать запасных, так что с этой стороны она напоминала армию Куропаткина. Привыкшие плавать на старых судах, люди плохо осваивались с последним словом морской техники. Особенно плоха была артиллерийская подготовка: скупясь на снаряды, за весь огромный переход от Финского залива до берегов Японии только один раз устроили боевую стрельбу. Этого было конечно мало, чтобы матросы выучились стрелять. Командир эскадры был ей под стать. Крутой и жестокий, очень непопулярный среди подчиненных, адмирал Рождественский⁵⁵ был старомодным моряком, не понимавшим условий современного морского боя. В этом бою, при тех взрывчатых веществах, какие были изобретены в последнее время, всего опаснее для судна пожар; элементарным правилом поэтому стало удалять с корабля, идущего в бой, все деревянные части. Рождественский, дорожа внешним «порядком» и красотой своих броненосцев, строго запретил ломать деревянные надстройки и уничтожать мебель. Мы сейчас увидим, что из этого вышло.

Качества «второй эскадры» во всем блеске выказались задолго до того, как она увидела берега Восточной Азии. Едва выйдя из Балтийского моря в Северное, между Германией и Англией, ночью эскадра наткнулась на английские рыбачьи суда, вышедшие из Гулля на промысел. Один из вахтенных (караульных) офицеров вообразил, что это японские миноносцы, и приказал стрелять. Начались позорнейшая паника и суматоха. Русские корабли стреляли во все стороны, попадали друг в друга, убивали и ранили своих же — русских офицеров и матросов. Досталось конечно и рыбачьим судам, часть которых была потоплена с экипажем. Русское правительство должно было потом подвергнуться международному суду и заплатить крупное вознаграждение семьям погибших англичан.

Падение Артура, которое по-настоящему должно было бы повести к возвращению эскадры домой, послужило лишним толчком к ее гибели. Так как теперь она не могла рассчитывать на поддержку порт-артурской эскадры, ее решено было «усилить» подкреплениями из России. Но в России оставались только «старые калоши», еле-еле пригодные для береговой обороны, тихоходные, со слабой броней и устаревшей артиллерией. Они и составили, так сказать, «третью эскадру». Командовавший ею адмирал Небогатов был несколько толковее Рождественского, но это имело лишь то последствие, что он не дал утопить свои суда, а благополучно сдал их в плен японцам.

Обремененная разнокалиберным старым ломом, не помогавшим ничем и в то же время страшно мешающим маневрированию новейших русских броненосцев, потрепанная шестимесячным плаванием, с неопытным, недоученным экипажем, эскадра Рождественского встретила в Корейском проливе великолепно подобранный, только что вышедший из ремонта японский флот, экипаж которого, превосходно обученный еще в начале войны, имел теперь за собою год боевого опыта. Как всегда, японцы количественно были слабее русских, но тут качество возмещало недостаток количества. Случилось, на простой, неопытный взгляд, настоящее чудо: стальные русские корабли сгорели от японских бомб. Почему это должно было случиться — мы уже знаем. Виновник катастрофы, сам раненый, не пожелал однако же погибнуть на одном из устроенных им костров, пытался спастись на миноносце и, настигнутый японцами, сдался им без боя. Небогатов на другой день последовал примеру Рождественского, но хотя его потом судили строже, у него было больше оправданий: во-первых, на своих «самотопах» он не имел никакой надежды уйти от быстроходных японских крейсеров, а во-вторых, дерево на судах его эскадры было выброшено в море, почему ни одно из них и не сгорело. Жизнь нескольких тысяч русских матросов была этим спасена. Почти весь экипаж «второй» эскадры погиб, — русские потеряли до 8 тыс человек, тогда как японцы менее 600. Только нескольким крейсерам и вспомогательным судам удалось бежать и укрыться в нейтральных портах, и лишь один маленький крейсер добрался до Владивостока.