Русская история. В самом сжатом очерке

Революция 1905 г. начала собой революционную борьбу масс, продолжающуюся фактически и до сегодняшнего дня, — сначала мы бились с самодержавием и помещиками, затем с буржуазией, теперь боремся с остатками буржуазии, но борьба идет до сего дня. То, что возможная материальная угроза перенесена за границы нашей страны, только увеличивает грандиозность этой борьбы и ее высокий трагизм: теперь — это борьба мировая, а раньше это была борьба только в одной стране, но — это та же борьба.

Так вот, товарищи, для того чтобы оценить нашу революцию 1905 г. надо сравнить ее судьбу с судьбой крупнейшей ее предшественницы, так называемой Великой французской революции. Стоит вспомнить, что представляла из себя Французская революция через 25 лет после ее начала. 25 лет после начала Французской революции — это как раз 1814 г., когда Париж был занят войсками союзников Англии и низвергнута империя Наполеона. Что к этому времени осталось от политических достижений Французской революции? Да почти что ничего. Республика уже давным давно пала, сменившая ее империя одно время держалась в форме военной диктатуры, как будто временной, и глава даже назывался не императором, а только Первым консулом, но затем страна очень быстро превратилась в банальную монархию. После женитьбы Наполеона на австрийской эрцгерцогине, страна превратилась в монархию феодального типа, где все было направлено к сохранению династии: рождение наследника было величайшим событием, по поводу которого все французы, сделавшие Великую революцию, должны были умиляться и т. д. и т. д. Но и эта империя была низвергнута штыками феодальных держав. В 1814 г. Франция была облагодетельствована знаменитой хартией Людовика XVIII, хартией, которая спускала политический уровень Франции значительно ниже первой монархической конституции, завоеванной Французской революцией в 1791 г. Правда, феодальные привилегии были уничтожены, но дворяне остались, помещики остались. Они с торжеством вернулись из-за границы, где большей частью пребывали и получили огромное вознаграждение за отобранные у них земли. При этом самый главный остаток феодального режима — частная собственность на землю — не был отменен. Частная собственность на землю сохранилась, эксплоатация была самой бешеной, никаких законов о труде не было вовсе, никаких попыток ограничения рабочего дня не было вовсе, стачки были запрещены законом и являлись преступлением, — вот в каком положении были французские массы, сделавшие революцию, через 25 лет после ее начала. Почти замкнутая кривая. Причем конец этой кривой спускался немножко ниже ее начала.

Об этой замкнутой кривой стоит вспомнить потому, что она стоит перед сознанием всех наших буржуазных противников. Они до сих пор уверены, что именно так должна проходить всякая революция. Им постоянно кажется, что и наша кривая начнет спускаться книзу. Они это пишут и говорят. Почитайте последнюю книжку Каутского: «Большевизм в тупике», — он там так рассказывает, в каком мы ужасном положении, что прямо мороз по коже подирает. Беда только в том, что большая часть фактов, которые он там собрал, жалких надерганных фактов, относится к 1922—1923 гг., а есть и такие, которые относятся к 1920 г. Характеризовать по этим данным Советский союз 1930 г. довольно трудно. Но Каутскому именно так и рисуется, что мы действительно зашли в тупик и выхода из него никакого нет. Почитайте всю белую прессу. Вы читали и слышали показания вредителей. — Все это вертится около того, что кривая революции спускается и что эта кривая опишет тот же, почти полный круг, какой описала кривая Французской революции.

Французская революция послужила образцом, с которого до сих пор копируют ход нашей революции и строят предположения относительно ее будущего буржуазия и всякого рода белогвардейцы. Так что я не зря припомнил Французскую революцию.