Русская история

Однако, несмотря на это, в грамотах своих к народу царь Василий, кроме самозванства Димитрия и прав на престол, старается доказать еще правильность и законность своего выбора. Он пишет, что «учинился на отчине прародителей своих избранием всех людей Московского государства». В XVI и XVII веках наши предки государствами называли те области, которые когда-то были самостоятельными политическими единицами и затем вошли в состав Московского государства. С этой точки зрения тогда существовали Новгородское государство, Казанское государство, а Московское государство часто означало собственно Москву с ее уездом. Если же хотели выразить понятие всего государства в нашем смысле, то говорили: «Все великие государства Российского царствия» или просто «Российское царство». Любопытно, что Шуйский совсем не употреблял этих последних выражений, говоря об избрании своем; выбирали его «всякие люди Московского государства», а не «все люди всех государств... Российского царствия», как бы следовало ему сказать и как писали и говорили при избрании Михаила Феодоровича в 1613 году. В этом, пожалуй, можно видеть осторожность со стороны Шуйского. Он как будто хотел обмануть наполовину и не хотел обманывать совсем; но обмануть законностью своего избрания Шуйскому не удалось. Для народа, конечно, не могла остаться тайной настоящая обстановка избрания Шуйского: вся Москва до малого ребенка знала, что посажен Василий не всем народом, а своей кликой и что его не избрали, а выкрикнули. В избрании и поведении Шуйского была непозволительная фальшь, и эту фальшь не могли не чувствовать московские люди.

Много было обстоятельств, мешавших народу относиться доверчиво к новому правительству. Личность нового царя далеко не была так популярна, как личность Бориса. Новый царь захватил престол, не дожидаясь Земского собора, а многие помнили, что Борис ожидал этого Собора шесть недель. Новый царь очень сбивчиво и темно говорил как о Самозванце, так и о свержении Димитрия, про которого сам же прежде свидетельствовал, что это истинный царевич. Наконец, необычность самих событий, разыгравшихся в Москве, способна была возбудить много толков и сомнений. Все это смущало народ и лишало новое правительство твердой опоры в народе. Силою самих обстоятельств Шуйский должен был при своем воцарении опереться на боярскую партию и не мог опереться на весь народ; в этом и заключалось его несчастие. Народ, признавая Шуйского царем, не был соединен с ним той нравственной связью, той симпатией, которая одна в состоянии сообщить власти несокрушимую силу. Шуйский не был народом посажен на царство и сел на него сам, и народная масса, смотря на него косо, чуждалась его, давала возможность свободно бродить всем дурным общественным сокам. Это брожение, направляясь против порядка вообще, тем самым направлялось против Шуйского как представителя этого порядка, хотя, может быть, представителя и неудачного.

А дурных соков было много во всех общественных слоях и во всех местах Русской земли. Та часть боярства, которая с Шуйским была во власти, проявляла олигархические вкусы, ссылала на дальние воеводства неугодных ей, не приставших к заговору и верных Лжедимитрию бояр (М. Салтыков, Шаховской, Масальский, Бельский), давала волю своим противообщественным личным стремлениям. Современники говорят, что при Шуйском бояре имели больше власти, чем сам царь, ссорились с ним, – словом, делали что хотели. Другая часть боярства, не попавшая во власть, не имевшая влияния на дела и недовольная вновь установившимся порядком, стала, по своему обыкновению, в скрытую оппозицию. Во имя кого и чего могла быть эта оппозиция? Конечно, во имя своих личных выгод и раз уже испытанного Самозванца. Не говоря уже о казачестве, которое жило в лихорадке и сильно бродило, раз проводив Самозванца до Москвы, и русский материк, как выражается И.Е. Забелин, то есть средние сословия народа, на которых держался государственный порядок, были смущены происшедшими событиями и кое-где просто не признали Шуйского во имя того же Димитрия, о котором ничего достоверного не знали, в еретичество и погибель которого не верили, а Шуйского на царстве не хотели. И верх, и низ общества или потеряли чувство правды во всех политических событиях и не знали, во имя чего противостать смуте, или были готовы сами на смуту во имя самых разнообразных мотивов.