Русская канарейка. Голос

— Так медленные же танцы, старина! — в восторге заорал Кнопка Лю и голосом подчеркнул: — Поэтому — медленные танцы. Говорю тебе: менуэт, контрданс и хрен знает что еще по твоей части! Ты только вообрази, как скользили шелковые ляжки вокруг этой штуки… Пятьдесят евро — и он твой! Можешь мочиться в него, не сходя со сцены, — у нас ведь тоже кое-что болтается и иногда наполняется, если повезет… В конце концов, можешь подарить любимой девушке — она умрет от счастья.

— Ладно, отложи куда-нибудь, я подумаю, — сказал Леон, потягивая пиво, машинально перекатывая и согревая во рту каждый глоток.

А купить надо. Надо купить это хитроумное сооружение и подарить Филиппу. Не следует оставлять Кнопку Лю совсем уже без прибыли…

— У меня к тебе дельце, — непринужденно обронил он. — Кстати, довольно близкое к э-э… гвоздю распятия. Мне предложили монету императора Веспасиана.

— Подделка! — фыркнул Кнопка Лю.

— В том-то и удача, что подделка, — согласился Леон. — И очень дорогая. Так как подделали ее во времена, когда она была в ходу. Когда подделке две тысячи лет, она уже артефакт, согласись.

Он помедлил. Вытащил из внутреннего кармана куртки один из снимков, что отпечатал по пути в фотоателье, — черно-белый, с двумя одинаковыми монетами в разных руках Адиля. Аккуратно выложил на стол перед эфиопом:

— Посмотрим, сумеешь ли ты определить, которая фальшивка.

Лю взял фотографию, слегка отдалил ее, всмотрелся.

— Черт! Что ж ты не предупредил? Я оставил дома свои нюхательные очки!

(Он называл так свои очки с какими-то особыми, как уверял, линзами, которые позволяли «вынюхивать» подделку.)

— Ничего, надень обычные и рассмотри получше.

Он терпеливо ждал, пока Кнопка Лю заведется по-настоящему. Ждал момента, когда камера сможет «отъехать», предъявив ту, другую фотографию, на которую, возможно, Леон возлагал сегодня слишком много надежд. А прояснить кое-что нужно было именно сегодня, пока не дошла открытка, брошенная в почтовый ящик в аэропорту Краби.

— Монеты, скажу тебе… одна в одну, — бормотал эфиоп, то приближая, то отдаляя карточку. — Работа отличная. Но… нет! Чтобы точно определить, нужно своими глазами увидеть: взвесить, осмотреть через лупу… — Он снова приблизил фотографию к своему бугристому, как пемза, носяре: — Между прочим, этот приемчик настораживает: тебе демонстрируют ее на ладони взрослого и на ладони ребенка, чтобы сбить впечатление: вес, размер. Говорю тебе: мошенничество!

Вот ты и попался…

— Это руки одного и того же человека, продавца-антиквара, — сдержанно возразил Леон и достал из кармана второй снимок. — Просто он калека. Я просил увеличить руки с монетами — для тебя, чтобы взгляд сосредоточить. Но если тебе интересно… вот весь кадр целиком.

Кнопка Лю умолк, всматриваясь в карточку. Леон попросил сделать ее довольно крупным форматом, но не настолько, чтобы это выглядело нарочито и вызывало подозрения.

— Это где — в Каире? Или в Бейруте? Хороший магазин.

— Да бог его знает, — рассеянно отозвался Леон. — Монету мне предлагает… вот этот мужик. — Щелкнул ногтем по фигуре «дяди Фридриха». — Он коллекционер. Купил там обе и теперь меня заботит… ну, ты сам понимаешь опасения бедного лоха: не втюхает ли мне этот дядя жалкий подлинник вместо подделки.

Кнопка Лю уткнулся в фотографию, вдруг быстро отложил ее — и что-то в нем изменилось: в руках, во взгляде, в лице.

— Закажи мне еще пива, — велел он, наклонясь над своей котомкой и что-то суетливо там перебирая. — Должен же я раскрутить тебя на приличную сумму.

— А ничего, что наклюкаешься? — озабоченно спросил Леон. — Тебе же до вечера тут крутиться.

— Давай-давай! — прикрикнул старик. — Не беспокойся обо мне. Я неразбавленный ром знаешь как заглатывал! Оп! И в брюхе… Это ты, Тру-ля-ля, нежный птенчик, фарфоровое горлышко… Что ты понимаешь в настоящей выпивке!

— Не понимаю ни черта, — смиренно согласился Леон по-русски и подозвал официанта.

А тут и мидии принесли в большой керамической плошке: целую гору темно-синих ракушек, дразнивших оранжевыми язычками в распахнутых голубоватых створах. Все, как положено, щедро посыпано свежей петрушкой.

Кнопка Лю жадно вылакал еще кружку пива и, наоборот, как-то вяло отнесся к еде. Фотографию он отодвинул на край стола, а Леон — тот и вообще словно забыл о ней.

— Вкусно, а? — спросил он, подмигнув эфиопу. — Это правильные moulles. Некоторые любят южный вариант, знаешь, когда в огромной сковороде жарят картошку с луком, потом на минутку бросают туда же moulles… Тоже неплохо, но, между нами говоря, это шаг к варварству. Лишает блюдо главного компонента — сока!

— И где же ты встретил того мужика? — вдруг спросил Лю, не отрывая глаз от кружки, в которой пиво убывало так быстро, словно в донышке была трещина.