Русская комедия

— Не угадали. Даром что шибко скользкие, — ухмыляется новый Геракл. — Мы убьем вас, змеи пустоты и обыденности, тем, что вы на дух не переносите. Мы убьем вас удалью.

— Сию минуту мои герои дружно и без лишних слов отправятся… за цветами. Да-да, представьте себе, за цветами для своих дорогих и любимых жен. Но… не на альпийские луга, не на лужайки, где набирали дивные букеты для своих подруг и жен древние эллины. И уж тем более не на столичный рынок, где торгуются из-за каждого пиончика московские сердцееды. Истинные колдыбанцы пойдут другим путем.

— Есть на Волге утес. Тот самый, который «диким мохом оброс». Причем натурально от вершины до самого края. И стоит сотни лет только мохом одет. На этом утесе издавна растут цветы. Необычайной красоты. Такой, что заставит трепетать бабочкой сердце самой строгой колдыбанской бабочки, в смысле жены. Одним словом, чудо, а не цветы. Да вот только как добраться до них? Вокруг дикого утеса — сплошные мели, стремнины да пороги. И сам дикий утес — сплошная скала, ни с какой стороны не подступишься.

— На дикий утес за цветами отправлялись на своих надежных расписных челнах деды и прадеды колдыбанцев, чтобы доказать подругам и женам, что такое настоящая любовь и что такое молодецкая удаль.

— Туда, где аромат удали заглушает запахи опасностей, отправятся сейчас и мои храбрецы. А вы, ничтожные прислужницы безвременья, умрите от зависти!

— Как пить дать! — дружно сказала отважная команда Луки Самарыча и…

…вышла на берег Волги.

Но что это? Неспокойна матушка Волга. Разнервничалась стихия, разбушевалась, разошлась без тормозов. Буря-ураган на Волге. Шторм. Девятый вал. Да нет, пожалуй, десятый. А может быть, и пятнадцатый.

В такой штормище колдыбанские деды и прадеды, конечно, не поплыли бы на утес. Даже самые отпетые разбойники, которым все равно суждено не утонуть, а быть повешенными.

Ликуют змеи: вот вам, дескать, и весь ваш подвиг.

Что скажет Лука Самарыч?

— На дедов и прадедов смотрели только их жены да тогдашняя полиция, — говорит Лука Самарыч. — На нас сейчас смотрит весь мир. Вперед, наперекор грозной стихии, навстречу громкой славе!

И пошло! Сначала один из отважных колдыбанцев попробовал штурмовать стихию на катере. Отличный то был катер, трехмоторный, и каждый мотор — с трактора, а может быть, и с самолета. Во как! Но доплыл смельчак только до пляжных буев, а там налетела шестиэтажная волна и выбросила катер на берег. Прямо к стенам орденоносного сажевого комбината.

Второй удалец нырнул в волну на хваленой американской яхте. Разумеется, на океанской, которой нипочем ни Белое море, ни Черное, ни просто грязное, в смысле Каспийское. И действительно, дошла яхта почти до линии бакенов, но и ее вышвырнуло волной, как щепку. Чуть ли не через забор орденоносного комбината технической резины перелетела она, да вахтеры вовремя на нее руками замахали.

— Ну погоди ж ты! — говорит третий удалец и садится на бронированную армейскую машину-амфибию.

Сами знаете, она не тонет. К тому же на ней миномет установлен, а спереди и на бортах — красные звезды для пущего устрашения врага нарисованы. Ничего не боится наша армейская бронетехника. Пёхает по воде, как на параде. Допёхала аж до Молодецкого кургана.

Но тут откуда ни возьмись выскочила волна с десятиэтажный дом. Как вдарит прямым попаданием, так и гикнулась непобедимая армейская техника. Куда броня, куда колеса, куда миномет! Про красные звезды и не говорим: на небо улетели.

И вот уже лежит наш смельчак на берегу бездыханный. Хорошо хоть армейский насос приберегли. Искусственное дыхание можно сделать.

А стихия скачет-беснуется. Будто техническим спиртом или политурой опилась. А змеи на берегу ликуют. Пляшут на радостях падеграс. Дескать, ловко мы этим горе-удальцам погибель нагадали.

Тогда вышел вперед сам Лука Самарыч.

— Рано торжествуешь, — сказал он стихии. — Еще не отведала ты той силушки, про которую будет говорить весь мир. То богатырская сила по-колдыбански.

И без лишних слов спускает он на воду свой челн. Подобного челна Волга еще никогда не видела. Хитроумный Лука Самарыч приспособил под него дубовый комод. Разумеется, производства местной мебельной фабрики. А надо сказать, что колдыбанская мебель — это такая дубовая штуковина, при появлении которой в доме впадают в истерику даже бывалые колдыбанские домовые.

— Полюбуйся, сестрица Волна, — усмехается Лука Самарыч. — Вот такие штуковины то и дело заставляют двигать туда-сюда своих мужей колдыбанки, которые обожают всякие перестановки. Ну-ка поработай и ты, раз уж такая сильная!

Волна туда-сюда, слева-справа. Никак не подступится! Да, это тебе не какой-нибудь линкор или же «Титаник»: в бок вдаришь — и все дела. Где у этой уродины бок, где корма? Замешкалась волна и… чудо-челн уже на середине Волги.

Но тут другая волна идет. Высотою с телебашню и похитрее первой. Присмотрелась к челну, прицелилась. Сейчас сделает ему амбу.