Русская красавица

Стрелка спидометра показывала сто пятьдесят. Матвей рассмеялся и вновь нажал на акселератор. Серебристый «Фольксваген» рванулся вперед, как норовистая лошадь. В тот же момент послышался слабый хлопок под капотом машины. «Фольксваген» задрожал, двигатель заглох. Они начали опасно вилять по дороге.

— Тормози! — ахнула Аня. — Тормози…

— Нельзя! Перевернемся…

Она видела, как напряглись мышцы на его руках, когда он пытался удержать руль. Нога его время от времени коротко нажимала на педаль тормоза, скорость снижалась медленно, но машину все равно начало заносить в сторону обочины.

— Осторожно! — закричала Аня. — Кювет!

Матвей резко крутанул руль, но было поздно. Два правых колеса машины попали в кювет. «Фольксваген» накренился и перевернулся вверх колесами.

Все закружилось перед глазами, завертелось, как в детском калейдоскопе. И казалось, что все это происходит не с ними, а с кем-то другим, на экране телевизора. Стон гнущегося капота, треснувшее белой сетью лобовое стекло, ветви кустарника, хлещущие по окнам… Дурной сон, весело хохочущий на качелях, и нет сил проснуться. А потом безумная карусель остановилась, и стало тихо-тихо. Где-то высоко всполошенно стрекотала сорока, ветер шелестел травой, гулко билось сердце.

Матвей выбрался из-под машины, вскочил на ноги. От двигателя начали подниматься желтые струйки дыма. Он обежал машину, рванул на себя дверку, крикнул в ватную тишину салона:

— Анна! У тебя все в порядке?

Прошла целая вечность, пока до него донесся ее слабый голосок:

— У меня все к порядке. Ох, нога…

Он опустился на колени, заполз в салон. Анна опиралась на заднее сиденье руками и поворачивалась всем телом, пытаясь выбраться из машины.

— Слава богу! Цела! Выбирайся быстрее! В баке сорок литров бензина!

Она перестала извиваться. Она чуть не плакала.

— А я что делаю?! — раздраженно крикнула она. А потом вдруг хихикнула, начала смеяться.

— Чему ты смеешься?

— Не обращай внимания… Ой… Это нервное. Мое платье… Оно зацепилось за что-то.

— Я помогу. Сейчас, сейчас… — Матвей просунул руку под платье и разорвал его, потом потянул девушку к себе за плечи.

— Нога… — застонала Аня.

— Сбрось босоножки, — приказал он. — Вот так… Получается! Помогай мне… Еще немного…

Анна выбралась из машины, все еще нервно посмеиваясь, а Матвей схватил ее за руку и поволок к зарослям, прочь от дымящейся машины.

Постепенно шок проходил, и она перестала смеяться.

— Боже мой!.. — растерянно пробормотала Аня.

Она вдруг поняла, что почти полностью раздета. Разорванное платье валялось в машине, и на ней были только тоненький бюстгальтер и трусики.

— Я достану твою сумку, — сказал Матвей. — А ты стой здесь и ни шагу! Понятно?

Она послушно кивнула, а он помчался к машине, надеясь, что взрыва не будет, что он успеет и все как-нибудь обойдется. А между тем дым над машиной стал гуще.

К счастью, ему не пришлось забираться в салон. Дорожная сумка валялась метрах в пяти от машины. Видимо, выпала через открытое окошко во время карусели. «Молния», разошлась, и часть содержимого высыпалась на траву. О небо! Чего здесь только не было! Пластмассовые тарелки, наушники для плейера, желтый пакет с фотографиями, жетоны на метро… Ну скажите, кому в лесу могут понадобиться жетоны на метро?! Не было только одежды, если, конечно, не считать полупрозрачную ночную сорочку. Видно, весь гардероб был в чемодане, а чемодан в багажнике. Хм…

Матвей затолкал все барахло на место, схватил сумку и сделал несколько шагов к машине, надеясь отыскать огнетушитель, погасить огонь и попытаться открыть багажник.

Со стороны магистрали послышался шум мотора. Белая «Нива» медленно ехала вдоль обочины, притормозив недалеко от них. Матвей прищурился, стараясь разглядеть фигуру водителя. И тут грянул взрыв.

Взрыв был жутким, неправдоподобным, словно вырезанным из сериала о гангстерских разборках. Воздух вздрогнул от грохота и жара, как испуганная лошадь. Матвей внезапно оглох, и ему казалось, что вздувшийся пузырь белого пламени растет и ширится в мрачном, угрожающем молчании.

Пламя яростно рванулось во все стороны, превращая перевернутый «Фольксваген» в крошево раскаленного металла, кусков стекла и пластика. Земля содрогнулась от взрывной волны. И вспышка пламени… Световой удар пришелся по глазам, и Матвей рухнул на землю.

Он не слышал, но знал, что над его головой во все стороны летят обломки мотора, изодранные лохмотья стекла и металла, горящий бензин… Матвей зажмурился и прижался к земле, пополз подальше от нестерпимого жара. Из глаз потекли мелкие, жгучие слезы. В горле пересохло, а в голове звенело, как будто кто-то огрел его доской по затылку.

Возле самых зарослей он поднялся, удивленно огляделся. День утратил свой блеск. Он съежился, потемнел, уступая место бушующему пламени.

Матвей взглянул на часы. Стекло треснуло, и стрелки стояли на месте. Время остановилось. Время замерло в неподвижности, притаилось, свернулось вокруг жирных, ленивых клубов дыма, сквозь которые ярились оранжевые языки пламени.