Что это не ошибка, а намеренное искажение, видно из проговорок Сказителя. Сообщая о закладке царем Свияжска после неудачи похода в '3-е лето царства своего
' (1550), беллетрист датирует его 1547, отсчитав не от 1550 года, а от 1545: '...Въ третее лето царства своего царь Иванъ Васильевичъ собра вся князи, и воеводы своя, и вся воя многа и поиде самъ, во многихъ тысящахъ, въ зимнее время, въ лето 7058. И велика бысть нужа воемъ его; отъ студени бо и отъ мраза, и отъ глада изомроша, къ тому же весна скоро приспе, и дождь великъ идяше, месяцъ непрестанно, - яко и становищемъ воинскимъ потонути, и местъ сухихъ не изообрести, где постояти и тогда огнемъ горети, и ризы своя посушити, и ядение сварити. И мало стоя у Казани, постемъ 3 месяца, приступающи ко граду по вся дни, бьющи по стенамъ бо изъ великихъ пушекъ. И не преда ему Богъ Казани тогда, яко царя не бысть въ царстве Казанскомъ, и не бы славно было взяти его. И поиде на Русь, Казанскую землю всю повоевавъ и главнею покативъ. А на Свияге-реке градъ поставити повеле на устрашение Казанцамъ, яко да будетъ пристанище воямъ и покой. И поставиша градъ въ лето 7055-го, июня въ 30 день, и въ немъ церкви воздвигоиша' [там же, Буслаевский список]. Редактируя сочинение, Сказитель исправил эту хронологическую проговорку, но допустил новую: 'И се збысться начальная победа, первая, самодержца нашего надъ злою Казанью. И никакоже царь съ Казанцы своими устрашися, ни смирися съ Московскимъ самодержцомъ, ни преста отъ злаго обычая своего, еже воевати Руския земля! Но борзо умре, по возвращени своемъ изъ Нагай, царствова по той победе толко 2 лета. <Как> умре царь Казанскый, начать князь великый рать свою возвизати, переменяя, повся лета, на Казанскую державу. Неизходимо воинество Руское бываше по 7 летъ исъ Казанския области, донележе, смиривъ его темъ, и взять' [там же, Соловецкий список]. Думаю, автор СКЦ охранял секретные эпизоды биографии завербованного агента - видимо, крымского послужильца Сапа-Гирея, после 1549 г. возвратившегося в Османский султанат.