Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

В ЛНЦ мы видим и пример того "дезертирства" гонцов, якобы, страшившего Кощака: "В лето 7057. ...Того же месяца Марта 25 (21) прииде весть царю великому князю, что въ Казани царь Казанский Сафа-Кирей умеръ, убился въ своихъ хоромехъ. И посадили Казанцы и Крымцы, соодиначася, на царство Казаньское сына его Утемышь-Гиреа царевича дву летъ, а въ Крымъ послали многыхъ пословъ просити помочи и сверстного царя. И царя великого князя казаки Урачко съ товарыщи пословъ Казаньскыхъ побили и ярлыки ихъ поимали и къ государю прислали и въ Крымъ никакова человека не пропустили" [там же, с.157 (т. 20, с.475)]. Известия агентурного разведчика - неосмотрительно упомянутые московской хроникой кон. 1550-х годов п\ред. А.Ф.Адашева, Сказитель поспешил дезавуировать, вставив (в Буслаевском изводе ремарки о бережении Кощака еще нет) слова о казанских перебежчиках!

В 2-й авторской редакции - в новелле об освобождении русских пленников добавившей риторическую сентенцию [там же, т. 19, с.75 (Соловецкий список)], Евангелист оказался процитирован не по первоисточнику, а по цитате в "Повести о Дракуле" (сентенция об окатоличивании Дракулы). Я.С.Лурье, А.М.Панченко, Б.А.Успенский утверждали, будто повесть эта, созданная сотрудником Посольского приказа в ХV веке, во времена Ивана Грозного исчезла из книжной традиции, как "...чересчур откровенная" [СКК, вып. 2\1, с.509]. Как видим, её хорошо знали и цитировали на память, вставляя в публичные - не келейные сочинения, в разгар Опричнины, самые приближенные к Ивану Васильевичу чиновники. Не подозревая, что ее сентенции, спустя 400 лет, будут поняты, как аллюзия на их время!.. "...Пока интриги были направлены против царя лично, Иоанн, "опаляясь на провинившихся", просто отсылал их от себя, чтобы они "не зрели лица государя", но когда политические противники, уезжая в Литву или Польшу, совершали государственную измену, в силу вступал закон" [В.Г.Манягин "Курбский против Грозного", 2013, с.77].

Достославные одномышленницы Дуни и Фёклы - Ирина Петровская и Ксения Ларина могут здесь всплеснуть руками: к предосудительным "интригам" - при дворе Ивана IV Васильевича, чуждого бюргерской обидчивости ветхозаветных завоевателей России века ХХ (и "патриотов" ХХI...), устное недоброжелательство, как свидетельствуют источники - даже не причислялось...

2.ПОВЕСТЬ ПРО МОРСКУЮ ПЕХОТУ БЕЗ МАШИ И ВИТИ

От каких дат отсчитать рождение великорусского флота и его подразделений, среди политтехнологов, ельцинских и путинских, идут горячие споры. Невежество их в истории фактической, порой, рождает грандиозные ляпсусы . Но откуда лучше вестись отсчету Дня Плавной рати - корабельной (морской) пехоты, ответил Сказитель.

Советский историк пишет о той кампании: "...Русская армия дважды предпринимала наступление на Казань в 1548 - 1550 гг., но не добилась успеха. В первый раз она застряла под Нижним Новгородом, не сумев переправиться за Волгу из-за раннего таяния льда. Иван Васильевич вернулся из этого похода "со многими слезами"..." [Скрынников, с.45]. Так утверждают источники: ЛНЦ, Лицевая Летопись; Русский Хронограф [ПСРЛ, т. 13\1, с.156; т. 20, с.473; т. 13\2, с.458; т. 22, с.527]. Но есть иная оценка событий: земское войско не смогло начать кампании, застряв в спорах заместничавших воевод [В.Викторов "Загадки генеалогии"\ "Вопросы Истории", N2, 1965, с.218].

И по тылам врага 18 февраля 1549 года, - что удостоверяет ЛНЦ, вопреки Кунцевичу и Волковой, пытавшимся передатировать поход Микулинского князя [Г.З.Кунцевич "История о Казанском царстве...", 1905, с.335; ПЛДР, с.615], - ушел лишь передовой полк С.И.Пункова: не более 2-3 тыс.чел. с легким оружием на волжских судах, - которому так и не подошла помощь.