Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

Редактор Степенной Книги (митр. Афанасий) был осведомлен о событиях в Казани очень неплохо; частью - по СКЦ (по нему излагается история хана Геналея) [там же, т. 21, с.638], частью - по иным источникам. Например, он указывает, что бежав в 1545 г., Сапа-Гирей оставил в Казани одну из жен с сыном [там же, с.639]. О поражении русских воинов в 1550 г., митрополит, однако, вообще предпочел промолчать... Сказитель знал о той жене хана, чей сын погиб при штурме, но не распространялся на страницах СКЦ, лишь упомянув, что 4-й женой Сапкирея была уведенная в полон русская княжна, что "по возвращении царя из Нагай умре в Казани" [там же, с.294], - т.е. оставшаяся в ней при бегстве хана. О судьбе её сына мы узнаем лишь из приписки Ивана Грозного в Лицевой Летописи под летом 7058-м: "...и града не взяша, а множество-много людей на обе страны побито, а въ городе ис пушекъ убили меншицына сына, да Крымца Челбан-князя. А долго было стояти, ино пришло аерное (воздушное) нестроение, ветры силные и дожди великие" [там же, т. 13\2, с.461]. СКЦ же числит меншицей Сумбеку; - в глазах Ивана Васильевича, не питавшего к ней интимных чувств, она оставалась наложницей (5-й подругой магометанина), и он ханской меншицей исчислял русскую княжну, потерявшую влияние на хана в 1546 г., зато отметив подозрительные обстоятельства гибели ее сына. Нам же интересно то, как церковная (редактируемая Афанасием Московским) Степенная Книга, редактировавшаяся вплоть до 1570-х годов, рассказав о смерти Сапкирея, о чудесах в Казани и об основании Свияжска, о походе 1550 г., об эпизодах его, предпочла промолчала вовсе [там же, т. 21, сс. 640-641]. Беллетристическое описание штурма Казани в феврале 1550 г. мы находим в книге - хорошо нам знакомого, и столь же знакомого с рассказом ЛНЦ, Александра Борисовича Широкорада: "...Между 12 и 14 февраля 1550 г. эта колонна русских войск подошла к Казани. Походный шатер царя Ивана Васильевича установили на берегу озера Кабан (Поганого озера). Войска под командованием князя Бельского и царя Шах-Али расположились на Арском поле. Состоявший на русской службе астраханский царевич Ядгар (в русских летописях Едигер) со своими отрядами занял позиции на правом берегу реки Казанки на Козьем лугу. Одну из больших пушек установили неподалеку от места впадения реки Булак в Казанку, а другую - напротив Арской стены посада. И в тот же день начался сильный обстрел города.

После артиллерийской подготовки русские войска пошли на штурм посада. Почти одновременно сто тысяч воинов полезли на Булакскую (западную) и Арскую (восточную) стены. Самые кровопролитные и ожесточеннные бои развернулись у Больших тарас (башен) Булакской стены и у Арских ворот. Защищая Большие тарасы погибли сын Сафа-Гирея Гази и крымский посол Арслан Челеби. Часть стены у Арских ворот была разрушена, и в образовавшуюся брешь устремились русские воины. Не выдержав напора штурмующих, крымские татары оставили часть Арской стены, что привело к панике в городе.

В этот критический момент из цитадели вышли двое воинов в тяжелых доспехах и направились к Арской стене. Это были царицы Сююнбике и казанский сеид Мухаммедьяр. Сююнбике держала в руке саблю, а Мухаммедьяр - знамя Казанского ила. Это был красный стяг, прикрепленный к древку копья, а на наконечнике - серебряный полумесяц. Когда царица и сеид подошли к Арской стене, на стене были уже русские. Увидев ренгентшу и главу мусульман в боевых доспехах, с оружием и знаменем в руках, защитники Казани воспряли духом и скинули русских со стены. Затем Сююнбике и Мухаммадьяр поднялись на Арскую стену и стояли там, по свидетельству булгарского летописца, "даже тогда, когда урусы вновь полезли на стены". Мужество царицы воодушевило воинов и пришедших им на помощь горожан, среди которых было немало женщин.